Девушка осторожно проводит рукой по светлым волосам и ждет, пока Коллар снова придет в норму, после чего она все же тянет ее за собой в небольшую уютную квартиру, сажает за стол и ставит чайник.
— Как ты? — Ни с того ни с сего вдруг спрашивает блондинка и внимательно смотрит на Сару, в глазах которой как и прежде видна пряная весенняя нежность.
— Все в порядке, я учусь, исследую новые города и, в общем-то, можно сказать, что я довольно счастливый человек, — брюнетка улыбается и ставит на стол кружку. — Пей.
Коллар делает глоток и чувствует, как по телу расплывается приятное тепло, а на языке остается приятный привкус ромашки с легким послевкусием чего-то крепкого.
— Что ды добавила в чай? — Спрашивает Раэлль и немного напрягается, сдавливая керамику руками.
— Настойка на ромашке, домашняя, не бойся, просто тебе нужно немного расслабиться, а так будет полегче, — Сара опускается напротив, поджимает ноги под себя и тепло улыбается.
Она нежная и легкая, словно первая весна, едва только вступающая в свои владения, сопровождаемая шлейфом возрождения природы, и от этого чувства Коллар хочется завыть, сжаться в комок и рычать на всех, кто рискнет к ней подойти. Сара — чистый резонанс с тем миром, в котором Раэлль живет, и всего лишь на секунду, а может и чуть больше, ей хочется вырваться из удушающих цепей и снова почувствовать кожей то первое весеннее солнце.
— Рассказывай, что случилось? — Сара сдерживает порыв потянуться вперед и заправить за ухо Раэлль прядь светлых волос.
— Ты правда хочешь это слушать?
— Ну, я же сижу сейчас здесь перед тобой, так что даже не сомневайся.
— Проблемы в Сцилле, — проговаривает Раэлль и чувствует, будто заслон сорвали. После вынашивания в себе столько времени всего этого давящего и угнетающего, ей стоило просто начать говорить, и ее уже было практически не остановить. — Когда мы только познакомились, ее родители попали в аварию и были в коме, а она из-за этого стала принимать наркотики. Сначала легкие, потом тяжелые, и я в этой ситуации боялась остановить ее, потому что думала о вероятности того, что в выборе между мной и таблетками она выберет не меня. Я попыталась остановить ее один раз, она накричала на меня. Я сбежала, а когда собиралась вернуться и поговорить, мне позвонили из больницы и сказали, что Сцилла без сознания, но все обошлось, я провела там много времени, и мы вроде решили, что она завяжет с наркотиками, а я всячески буду ей помогать, и когда я вышла из палаты, чтобы пойти домой и хоть немного привести себя в порядок, меня встретил доктор и сказал, что ее родители не выжили, — и без того дрожащий голос срывается на хрип, и девочку снова накрывает истерика.
— Раэлль, это очень тяжело, тебе стоит подумать, готова ли ты на это. Даже не так — хватит ли тебе сил? — Сара говорит мягко и практически монотонно, и от этого слова её мгновенно врезаются в голову, будто выцарапываясь в памяти.
— Да, конечно, это даже не обсуждается, — Раэлль шмыгает носом и стирает все еще бегущие слезы. Она не допускает другого варианта.
— Не геройствуй, это не решение одного дня, подумай, очень хорошо подумай об этом, Раэлль, — Сара волнуется, Сара переживает, когда видит, что стало с девочкой, которая была синонимом солнца и тепла, как дрожат ее руки, как сильно она истощена и как в теплых, ясных глазах вдруг пропадает желание жить.
— Я единственная, кто у нее остался, больше нет никого, и представь, что будет, если еще и я уйду, оставлю ее один на один с ее собственными демонами, с ее разрушениями… Что тогда останется от Сциллы? — Раэлль говорит, не глядя в глаза, опустив голову вниз и даже не пытаясь сдерживать слезы.
— Вот поэтому я и прошу тебя подумать, готова ли ты положить свою жизнь на плаху спасения чужой? Хватит ли тебе сил всю себя отдать кому-то другому? Стоит ли оно того, Раэлль? — Брюнетка напрягается и сжимает края стола до побелевших костяшек.
Коллар будто бы током ударяют. Все внутри переворачивается и позволяет девушке посмотреть на ситуацию совсем под другим ракурсом, рассмотреть каждый подводный камень и понять, наконец, что она не железная, она просто девочка, которая не должна рушить собственную жизнь во имя спасения чужой. Она любит Сциллу, но стоит ли того эта любовь?
— Сара, что мне делать дальше? — Блондинка смотрит на неё глазами, полными слез, и хочет верить, что именно она станет тем, кто вытащит ее из пропасти.
— Действовать. Твои интересы должны стоять выше остальных, если ты хочешь провести жизнь рядом со Сциллой, сделай так, чтобы это не было только самопожертвование, найди силы развернуть все в другую сторону, потому что я тебя уже не узнаю, ты разбита, Раэлль, ты стремишься спасти Сциллу, когда спасать надо тебя саму.
— У меня нет сил ни на что, я уже готова сдаться, и просто пусть все идёт как идёт, потому что я устала, я правда устала… — Девушка выдыхает и снова чувствует, как слёзы стекают по лицу.
— Я понимаю, правда понимаю, но это настолько важное решение, что принять его можешь только ты сама, потому что в любом случае твоя жизнь перевернётся с ног на голову, — брюнетка медлит, а потом встаёт, подходит ближе, опускается на корточки и осторожно берет в руки дрожащие ладони Коллар. — Раэлль, не убивай себя. Что бы не происходило, не играй против себя и не ломай свою жизнь, потому что может случиться так, что спасать тебя будет некому.
— Спасибо, Сара, мне нужно подумать обо всем, — блондинка поднимается на ноги. — Я пойду.
— Прими душ и попробуй поспать, а потом будешь думать, сейчас тебе нужно просто отдохнуть, — брюнетка тянется вперёд и крепко обнимает. — Знаешь, я все ещё помню тебя девочкой, на лице которой играли фейерверки, — Сара мягко улыбается и целует в висок, провожая Коллар за дверь.
Стоит Раэлль выйти на улицу, как ее снова накрывает дикая истерика.
***
— Ну и как ты оказалась в больнице? — Спрашивает Крейвен, сидя на кровати перед койкой Сциллы.
Брюнетка дергается и вздрагивает, понимая, что ей стыдно признаться в собственных пороках, хотя она прекрасно понимает, что Талли в курсе всей происходящей ситуации.
— Передоз, — тихо проговаривает девушка и прячет лицо в ладонях, чувствуя, как дрожь пробивает все тело, а в глазах стоят слёзы.
— Рамсхорн, у тебя вообще мозг есть? — Рыжая взрывается, сжимает руки в кулаки. Она обещала себе не лезть в это, дать им возможность разобраться самим и быть той подружкой, которая всегда будет готова выслушать, но нервы сдают раньше, чем Талли успевает взять собственный мозг под контроль.
Сцилла вздрагивает и переводит лавандовые глаза на девушку, понимая, что никогда прежде она не видела ее такой. С силой сжатые зубы, пальцы ногтями выпиваются в ладони, а в глазах ярость вперемешку со слезами.
— Тал… — Рамсхорн чувствует, что рыжая на взводе и лимит ее терпения настолько исчерпан, что стоит коснуться, как сработает детонатор. Так и происходит.
— Ты — гребаная конченная эгоистка, какого хрена ты творишь, Рамсхорн? Всем бывает тяжело, ты не знаешь, через что приходилось проходить Раэлль, но вместо того, чтобы бороться, ты глотаешь таблетки, прекрасно зная, что они тебя убивают. Чем ты думаешь? Что с тобой происходит? Как ты можешь так делать? Неужели ты настолько ослеплена собственными потребностями, что не видишь, как эта идиотка катится в пропасть следом за тобой? Она не ест, не спит, ты видела ее вообще? Она похожа на труп, который еле передвигается, и все это только из-за того, что она пытается помочь тебе, сделать твою жизнь не такой ужасной, а ты нагло пользуешься этим. Ты летишь в пропасть, Сцилла, и тянешь ее за собой. Остановись, возьми себя в руки и начни жить нормально или отпусти ее. Неужели наркотики для тебя важнее Раэлль? Хочешь сдохнуть? Твоё право. Но угробить ее я тебе не дам, — Крейвен уже не сдерживается, слёзы водопадом стекают по щекам, а в глазах видна испепеляющая злоба. Она кричит, машет руками и очень хочет ударить Сциллу, чтобы ее мозги встали на место, но вместо этого вскакивает на ноги, вылетает из палаты и резко хлопает дверью.