— Кое-что чушь, а кое-что и нет, — не соглашается капитан Новиков. — Не скрою, некоторые эпизоды лежат целиком на нашей совести. Мы давали прессе кое-какие материалы, организовывали идиотские комментарии, негласно поддерживали клубы сумасшедших фанатиков и продолжаем это делать. — Он тонко улыбается, беря с подноса чашечку кофе. — Если нельзя скрыть, то надо дискредитировать, а для этого чем больше шумихи, тем лучше. Вот, скажем, вы — человек озлобленный, но здравомыслящий, — верите в «эффект Степанищева»?
— Нет.
— И напрасно. А в «эффект хрустальных струн»?
— Тоже нет.
— Теперь правильно. Это выдумка для дураков. Но кое-что есть, это точно. — Он с наслаждением прихлебывает кофе. — Столетия мы считали, что Галактика пуста. Мы не находили ни «братьев по разуму», ни врагов. Однажды нашли космоидов, но они оказались безмозглыми тварями. Надеялись найти их «пастухов» и заранее боялись их. Но не нашли. Нашли другое.
Он делает паузу. Мы сидим в каюте старпома на крейсере «Гладиатор» — внешне строгой, но вполне комфортной. Та же камера, только с мягким креслом. Охраны нет, да и не нужна она. Не бойтесь меня, капитан Новиков, полковник Горбань и генерал Зельц. Я могу взбрыкнуть, но глупостей не наделаю. Я заинтригован, и капитан это понял. Уж не знаю, под чью персональную ответственность он вывел меня из тюремных стен, но он во мне уверен. Это немного бесит. Несильно так.
С другой стороны — глухая зона…
Самая неинтересная из выдумок о галактических аномалиях оказалась правдой.
Область пространства (или не-пространства?) сферической формы, с характерным поперечником в несколько тысяч километров, не излучающая и не пропускающая никакого излучения, — вот что такое глухая зона. Это не черная дыра. Это не «угольный мешок» — плотное скопление космической пыли. Это вообще непонятно что.
Тяготение — нулевое. Отражение — нулевое. Излучение — нулевое. Магнитного поля нет. То ли Ничто, то ли Нечто. Невразумительный объект.
— Глухая зона была замечена через восемьдесят часов после вашего… воздействия на танкер. Примерно в том же месте, но танкер вне ее границ. Скорость зоны относительно Солнца — ноль. Она не прилетела. Она возникла.
— А космоид?
— Удрал задолго до ее появления, и очень шустро. Вы ведь сами это видели.
Ах вот оно что! Штабные умы связали визит космоида с последующим появлением глухой зоны. Место — почти то же. Время — после. Восемьдесят часов — это не срок. Как не связать одно с другим! Чисто армейская логика. Причина, мол, и следствие. А я им нужен для того, чтобы войти в контакт с глухой зоной, чем бы она ни являлась. Допустим, она — корабль пришельцев уж не знаю откуда или канал в их мир. В иную вселенную, иное измерение, параллельное пространство — недостающее вписать. Почему именно я? Ответ прост, как мычание: они и в самом деле подозревают, что космоид каким-то таинственным образом влиял на меня, чего раньше ни за кем из пилотов не замечалось. А поскольку космоид, по их мнению, как-то связан с глухой зоной, последующие действия военных напрашиваются сами собой: взять меня да и подвести поближе к черному Ничто, а не подействует — так окунуть в него с головой. Авось это даст результаты.
И мне становится смешно.
— А правда, что объекты, углубившиеся в глухую зону, не возвращаются? — интересуюсь я.
— Автоматические — да, — признает Новиков. — Зонды исчезают бесследно. Насколько мне известно, войти в глухую зону на пилотируемом корабле никто никогда не пробовал.
— И тем не менее вы предлагаете мне…
— Мы предлагаем вам прогулку в ближайшие окрестности глухой зоны без пересечения ее границ, — перебивает Новиков. — Одноместный корабль, приличный срок автономности, двусторонняя связь…
Как это иногда противно — быть провидцем!
5
Меня инструктируют. Полковник Горбань — плотный мужик невысокого роста с бульдожьими складками на физиономии. Нечто подобное я и представлял себе. Он больше молчит, да и о чем ему со мной говорить? Отчетливо видно, что ситуация ему крайне не нравится — вместо того чтобы растереть в слякоть ничтожное насекомое, осмелившееся не выполнить его приказов, он теперь вынужден использовать это насекомое в операции. Наверняка не его идея. Не умею читать мысли, но знаю: он жалеет, что не сжег меня, когда я заслонял собой улепетывающего чужака. Не решился. Был огорошен и морально не готов. Проявил слабину. Так он думает.