— Он выбрал себе имя в честь собаки, которая его почуяла.
— На нем не было личного жетона.
— Его внешность изменена. Он был сильно обезображен, пришлось сделать несколько пластических операций.
— Оригинальные отпечатки пальцев отсутствуют, руки сильно обгорели, ему пересадили кожу.
Гендерсон прищурился, обдумывая пришедшую в голову мысль.
— Его вытащили с той самой базы?
— Да, — подтвердил помощник.
Гендерсон улыбнулся. Члены команды прекрасно знали эту улыбку, она означала, что шефу пришла в голову любопытная мысль.
— Его вытащили с той самой базы, он потерял память, и его невозможно идентифицировать… Скажите, друзья мои, наш Бор посещал библиотеку?
— Да. Он заказал альбом с видами города.
— Единственный из всех, — добавил психолог. — Полагаю, надеется, что фотографии помогут ему вернуть память.
— В библиотеке есть видеокамеры?
— Разумеется.
— Я хочу знать, — медленно произнес Гендерсон, — разглядывает ли Бор все фотографии с равным интересом, или некоторые привлекают его особое внимание?
Операцию по замене Бора генерал Поттер продумал до мелочей. В конце концов, недаром же он некогда входил в комитет начальников штабов. Артист, которого подобрали на роль несговорчивого присяжного, прибыл на базу под видом морского пехотинца, к тому же слегка загримированный так, чтобы его сходство с Бором не бросалось в глаза. Ему рассказали и показали, как Бор двигается, как говорит, как себя ведет. Замкнутость горожанина оказалась Поттеру на руку: двойнику не придется много играть. Убедившись, что артист справляется с ролью, его отпустили спать, а с утра передали в распоряжение опытных гримеров, которым надлежало осуществить главное превращение.
— У тебя остался час, — напомнил Поттер. — Если ты будешь молчать, я справлюсь, — усмехнулся Гендерсон.
Он впервые назвал генерала на «ты». Тот не стал поправлять помощника президента. Лишь проворчал:
— Любопытно будет взглянуть.
— В конце концов, мы делаем общее дело, — неожиданно серьезно произнес Гендерсон. — Не мешай мне. Сейчас не время для личных амбиций.
— Я не верю в тебя, — отрезал Поттер.
— А я не верю двиарам, — в тон ему отозвался Гендерсон. — И боюсь, что ты все испортишь.
Несколько мгновений мужчины яростно смотрели друг на друга, взгляд никто не отвел.
— Час, — буркнул Поттер и вошел в комнату. — Добрый день, Бор.
— Добрый день, генерал.
— Добрый день, мистер Бор.
— Добрый день, мистер Гендерсон.
— Волнуетесь?
— Нет.
Поттер уселся на стул, стоящий в самом конце стола.
— На вас будет смотреть вся планета.
— Я знаю, что должен делать.
— Вы, наверное, думаете, что я в последний раз попробую вас переубедить?
— А разве нет?
— Не совсем… — Гендерсон уселся напротив Бора, встретился с ним взглядом, удержал его и через два удара сердца спросил: — Скажите, майор, тяжело чувствовать ответственность за гибель четырехсот тысяч человек?
И увидел самое главное — увидел, как на долю мгновения расширились зрачки Бора.
— Вы с ума сошли?
— Майор Кристиан Кристофер Холмс, — холодно улыбнулся Гендерсон. — Тридцать семь лет, женат, трое детей. Впрочем, вы это знаете и без меня. Вы ведь симулировали потерю памяти, не так ли?
— Чушь! — Бор попытался взять себя в руки. Попытался вскочить.
— Сидеть! — Гендерсону удалось остановить его окриком. — Улица Плотников, парк Белого мыса — эти фотографии вы разглядывали чаще всего, майор. Думали, никто ничего не заметит? Не поймет? Вы не подумали о том, что копии личных дел офицеров хранятся в столице, в главном военном архиве. — Гендерсон вытащил из кейса лист бумаги. — Вы жили на улице Плотников, Кристиан Кристофер Холмс. В доме номер девятнадцать. А в расположенный неподалеку парк водили гулять детей!
— Заткнитесь!
— О чем вы думали, разглядывая фотографии? Вспоминали их лица? Так я могу напомнить. Вот ваша жена со старшим сыном!
На стол полетела карточка.
— Остановитесь!
Бор закрыл лицо руками.
Поттер, торопливо набравший номер, лихорадочно зашептал в телефонную трубку:
— Господин президент…
— Трое детей, Кристиан, трое чудесных малышей. Жена… Почему ты решил о них забыть? Почему ты решил забыть о своем имени? Почему ты выбросил жетон? Да, Кристиан, я поговорил со спасателями, и один из них вспомнил, что видел на твоей шее жетон, когда вытаскивал тебя из бункера. Куда же он делся?