— Заклинаю тебя именем луноликого Вишну, не размазывай сопли и избавь меня от своих пригородных фантазий. Ещё белого забора и золотистого ретривера не хватало для полной картины. Расслабься. Тебе есть о чём дёргаться бессонными ночами. У тебя дочь бесноватая. Я на тебя не в обиде.
— Честно?
— Просто был озадачен твоим визитом, вот и всё. Меня редко навещают, за что я, собственно, и люблю этот подвал. Ты ничего не мог бы изменить. Всё происходит так, как было задумано свыше. Мне суждено было оказаться в этом месте.
— Главное, чтобы ты был счастлив, — промямлил инженер, у которого уже иссякла фантазия. Эти разговоры о карме и предопределении лежали вне зоны его комфорта. — Пожалуй, мне пора.
— Погоди. Раз уж ты здесь, я покажу тебе кое-что. Оцени моё логово. Я сам его оборудовал. Когда я сюда пришёл в первый раз, это была просто цементная дыра. Смотри.
— Куда?
— Сюда, — Блейк ткнул пальцем на один из экранов: — Я сам установил камеры. Одна из них выходит на улицу. Видишь эту кучку бомжей? Они каждый день прогуливаются с плакатами перед порталом. Среди них затесалась новенькая. Она из них самая крикливая. На вид лет пятнадцать-шестнадцать. Так и хочется ей шею свернуть. Давно мне так никто на нервы не действовал.
Прищурившись, Билли наклонился поближе к экрану и разглядел стайку каких-то косматых существ.
— Ой… и правда чудаки ряженые. Что они здесь делают?
— Пользуются первой поправкой к Конституции, как видишь. Как же? Свобода речи! Восхваляют целебные свойства марихуаны. Наш нарколог ещё возится с ними, как Иисус с прокажёнными. Отлавливает их, точно бездомных собак, пытается их реабилитировать, будто не на что больше тратить средства. Вон, люди от рака умирают. Наверное, я не должен так говорить. Меня самого лечили. Но, чёрт подери, я же знал, что был болен. Не пропагандировал эту дрянь, не пихал её подросткам. Они же считают, что весь мир под кайфом, а они одни трезвые. Береги дочь, Уоррен. Не спускай с неё глаз.
Блейк поиграл с кнопками на экране и увеличил картинку, сосредоточив внимание на той самой девчушке, которая недавно примкнула к шайке. Она, точно почувствовав враждебный взгляд на себе, посмотрела прямо в камеру своими большими тёмными глазами и вдруг высунула проколотый язык.
========== Глава 12. Слеза за щепотку марихуаны ==========
Институт «EuroMedika» — общежитие практикантов
Фильм был на удивление тупым, как, впрочем, и большинство молодёжных комедий, которые Мартин успел просмотреть к своим неполным двадцати годам. А ведь именно из них он и черпал понятия о мире сверстников. В популярной кинематографии, как и в химии, были свои формулы. Дурнушка становилась красавицей, стоило ей снять очки, распустить волосы и подкрасить губы. Затюканные книжные черви добивались возмездия. И потом все обнимались на школьных танцульках под музыку группы «Джорни». Мартин догадывался, что действительность ещё более пресная чем комедии. Он давно пришёл к выводу, что ничего особенного не упустил, не пережив все прелести американской государственной школы. Желание слиться с народом, если оно у него когда-то и было, давно испарилось. Однако он бы не возражал полапать тёлку. Вот это желание как раз не отступало. В общаге института жили иностранные практикантки, но они все были старше его и разобраны молодыми врачами. Наверняка, в мире была хотя бы одна девчонка его возраста, которая пострадала не меньше, чем он, которая перенесла столько же операций и смотрела те же самые дебильные комедии, чтобы окончательно не погрязнуть в депрессии. Мартину пришла в голову идея забраться в архивы травматологии и записать парочку имён. Чем чёрт не шутит? Ему было наплевать, даже если девчонка была в инвалидной коляске. Ему хотелось целоваться взасос и тискаться, только не под «Джорни», а под скандинавский метал-рок. Как классно было бы почувствовать на своей напряжённой плоти чьи-то руки помимо собственных.
Его руки… Каждый раз, когда Мартин смотрел на них, он будто открывал их для себя заново. Ему казалось, что если он их подержит на свет, то сквозь кожу увидит спицы и штыри. Титановые импланты, которые смотрелись не очень эстетично, давали ему безупречный контроль над движениями. Мартин вспомнил презентацию одного учёного из Бельгии, который рассказывал о технологии роботизированной хирургии. Юноша был живым воплощением этой идеи: руки робота присоединённые к человеческому мозгу.
Выключив телевизор, он взял со стены гитару и какое-то время перебирал струны. Эти упражнения совершенствовали мелкую моторику. Мало-помалу, он начал тихо напевать слова нелепой, спонтанно сложившейся песни, которую ему нашёптывал какой-то таинственный голос из прошлого.
Не гляди на лицо, девушка,
А заглядывай в сердце.
Сердце прекрасного юноши…
«Тьфу, что за напасть?»
Пальцы Мартина замерли. В комнате никого не было. Телевизор был выключен. Магнитофон тоже. Тогда откуда раздался этот хриплый голос? Такая белиберда не могла зародиться в его собственной голове. Слуховые галлюцинации можно было объяснить переутомлением и химическими парами в лаборатории.
Однозначно, ему надо было вырваться на воздух.
Мартин так редко выходил на улицу, что у него не было даже нормальной верхней одежды. Он натянул тонкий чёрный плащ поверх белого лабораторного халата и обмотал шею кашемировым шарфом, который забыл один из английских коллег.
В фойе он столкнулся с доктором МакАртуром.
— Куда ты собрался такой красивый?
— Погулять.
— Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты вышел погулять?
— Конечно, помню. Мне заехали в челюсть, а вам было наплевать, хотя я пострадал, выполняя ваше поручение.
— В том-то и дело, что ты не просто выполнял поручение. Тебе было мало схватить фотоаппарат и смыться. Ты ввязался в драку — и получил по заслугам.
— Вы правы, начальник. Мне не терпелось испытать свои титановые кулаки. Этого больше не повторится. Я понимаю, что не для этого мне искромсали руки и напичкали металлом.
Дин потрепал воспитанника по соломенным волосам.
— Я верю тебе. Смотри, ты мне завтра нужен отдохнувшим. Должен приехать нейрохирург из Оскфорда. Он выразил желание задать тебе пару вопросов, посмотреть на твои рентгеновские снимки.
Вздох всколыхнул металлическую грудную клетку Мартина.
— Опять? Ещё один заграничный гость?
— Всё это будет проходить дружелюбно и ненавязчиво. Он будет читать лекцию практикантам, а потом побеседует с тобой с глазу на глаз.
— Конечно, — Мартин тряхнул головой, — что за деловая встреча без живого экспоната? Надо же потыкать пальцами. Тот прошлый кретин из Кембриджа полез тягать меня за щёки, за уши. Попросил чтобы я челюстью подвигал. Под конец я готов был ему зуб выбить. Я чувствую себя как Джон Меррик из фильма «Человек-слон».
— Мне очень жаль, что так случилось в прошлый раз. Этот кембриджский ублюдок больше сюда не приедет. Он облапал всех практиканток. Так что не одному тебе досталось. Не волнуйся, этот товарищ из Оксфорда очень деликатный и тактичный. И ещё, прими мой совет. Не смотри больше этот фильм. «Человек-слон». Он не про тебя.
— А что мне тогда смотреть? «Горбун из Нотр-Дама»? Какую версию — с Лоном Чейни или с Чарльзом Лаутоном?
— Британскую, ‘76 года. По крайней мере, там достоверная концовка. Или «Франкенштейна».
Мартин принялся отковыривать нашитую этикетку от шарфа, сосредоточив на ней всё внимание, будто это было самое важное занятие в жизни.
— Вы правы были, когда сказали, что вселенная тесна. История повторяется. Учёный-одиночка всегда находит своего чудовищного ассистента. Всё это уже случалось. В далёком прошлом или в воображении одного писателя.
— Ты не ассистент, — сказал Дин. — Не знаю, как ещё до тебя донести это, но ты мой ученик, и, в конечном счёте, мой наследник. У меня никого больше нет. Тебе достанутся мои миллионы. Напоминай себе об этом периодически. Впрочем, я знаю, что для тебя деньги — это пустой звон.