– Не может быть, - только и смогла прошептать онемевшими губами.
Глава 9
Оранжевое солнце медленно опускалось за острые вершины Аранийских гор. В небольшой низине у подножия пика Сантамир горели костры, освещая своим пламенем небольшую группу молодых полуобнаженных мужчин. Их могучие, накачанные ежедневными тренировками тела могли бы послужить прекрасными образцами идеальной красоты для резца скульптора или кисти художника. Разгоряченные охотой, они возбужденно переговаривались, вспоминая самые опасные моменты сражений с дикими хищниками – а их в горах водилось немало! – смеялись, обмениваясь скабрезными комментариями, и беззлобно подшучивали друг над другом.
Широкие спины с четко очерченной мускулатурой то и дело склонялись над тушами убитого зверья, а руки точными взмахами остро отточенных ножей снимали ценные шкуры горных онегров – жутких и смертельно опасных чудовищ, чей мех стоил баснословных денег на рынках Астании, хотя их пропитанное ядом мясо было несъедобным.
А вот туши оленей и голубых баранов, исходящие паром и кровью, уже жарились на вертелах, и их одуряющий аромат вызывал обильное слюноотделение в предвкушении пиршества.
Два снежных барса наблюдали за этой живописной картиной с высоты небольшого заснеженного уступа. Один, тот, что покрупнее, с более светлым, почти серебристым окрасом, казался старше и смотрел на веселящуюся внизу молодежь как-то снисходительно. Его гибкое, обманчиво изящное тело вальяжно раскинулось на снегу, а длинный хвост свободно свисал с камня и расслабленно покачивался.
Мех второго зверя был более темным с почти черным рисунком. В его желтых глазах плескалось простодушие и веселье, а еще – нетерпеливое желание поскорей присоединиться к парням и вонзить зубы в сырое, ну, или чуть прожаренное мясо.
Барс вопросительно посмотрел на своего альфу и тот кивнул большой лобастой головой.
Звери одним мощным прыжком спустились с уступа, обернувшись еще в воздухе, и пружинисто приземлились неподалеку от самого большого костра, на котором жарилась огромная туша убитого альфой оленя.
Охрана замерла на мгновение, гордо любуясь своим вожаком и его братом, и почтительно склонила головы.
Габриэль Алт’Норан стоял с таким же, как у других, обнаженным торсом, лишь пятнистая шкура редкого в их местах леопарда покрывала его могучие плечи. Тонкую талию охватывал широкий кожаный пояс, в переплетениях которого посверкивали драгоценные камни.
Альфа достал из высокого, до колен, сапога охотничий нож с широким лезвием и, подойдя вплотную к огню, отрезал большой кусок сочного мяса, с удовольствием прожевал его и одобрительно кивнул. Этот древний ритуал стал сигналом к началу пира.
«Хорошая была охота! Воины заметно взбодрились!» - удовлетворенно подумал Габриэль и с любовью посмотрел на брата. Тот совершенно не считался со своим привилегированным положением в клане и с большим удовольствием сражался в спарринге с кем-то из друзей на тренировочной площадке замка или дрался на дуэли с другими безбашенными дуралеями за внимание понравившейся дамы (сюда можно добавить и пару-тройку обманутых мужей!), чем участвовал в политических переговорах или официальных приемах. Вон и сейчас, измазанный кровью и жиром, мутузит парня на голову выше его и гораздо более крупной комплекции, ловко уворачиваясь от ответных ударов!
Счастливчик! Рожденный всего на две минуты позже, он был признан старейшинами младшим и освобожден от бремени власти, проблем и ответственности за клан. Но альфа всегда знал, что может рассчитывать на лояльность и поддержку брата-близнеца, что за его внешней легкомысленностью кроется трезвый, рассудительный ум, преданность и отвага.
Габриэль вздохнул и посмотрел в сторону охотничьего дома. В небольших окнах горел свет и мелькали неясные тени. Там, в спальне, отделанной редкими породами дерева, его ждала еще одна «проблема» - Лавиния. Эта женщина во всем была хороша – ошеломляюще красива, родовита, страстна в любви… и ревнива, как дикая кошка. Она могла бы быть отличной парой любому правителю, но выбрала его, Габриэля Алт’Норана, а он не мог, да и не хотел назвать ее своей женой. И не только потому, что не испытывал к Лавинии ничего, кроме вожделения. Она была бесплодна, как и все остальные женщины знатных семей клана.
Это проклятое пророчество! Оракул из храма Священного Ирбиса изрек его в день зимнего солнцестояния более двух десятилетий назад. Именно тогда барсы узнали, что не будет в их семьях приплода, пока не появится в клане рыжеволосая девушка из другого мира. Но в пророчестве до сих пор были загадки, которые пока недоступны магам всех Пяти Земель.