<p>
"В моем начале - мой конец". С. Элиот. Вадим любил таких, порывистых, худых девок, что двигаются стремительно, немного суетливо, будто куда опаздывая, но останавливаются всегда там, где необходимо. Да, они часто тратят время на ненужное, но, по итогу, успевают сделать больше чем другие, ибо энергии в них - невероятное количество, будто запущенный в детстве двигатель, работает на собственных эмоциях и не останавливается даже ночью, а лишь замирает на время.</p>
Она точно из таких. Ему и голос ее нравится; слегка грубоватый, будто потертую пластинку завели, созвучно Мирей Матье в русском варианте, а манера говорить; вскинет маленькую головку словно воробушек, тряхнет челкой и неожиданно: - Тра-та-та-та-та, - потом замолкнет, постоит-подумает, и добьет одиночным, словно снайпер. - Та.
Этим и взяла, собственно, тогда на Выставке. Подошла, встала перед ним, а народа вообще в тот день не было, пусто кругом, одиноко. А она в короткой черной косухе, черное каре, яркие красные губы, сапоги такие модные, по колено, ну в общем образ впечатляющий, челку откинула и как выдаст:
- Привет! Я Ева, мне двадцать восемь, и три месяца я не имела мужика. Я хочу прямо сейчас, и хочу так сильно, что промежность сводит судорогой, и я уже мокрая до трусов. Хочешь залить меня спермой? Прямо сейчас? Поехали?
Как фонтаном его обдало, он эту торопливую, скороговоркой речь, всосал-как тряпочка. Он смотрел в ее наглые прищуренные глаза непонятного цвета, на игриво скривившиеся губы и сердце его, едва не вывалилось из мокрой рубашки, и он реально захотел ее! Прямо сейчас!
Они даже не поехали, помчались. В машине так вцепились друг в друга, что опомнились только на кровати, да... у него тоже, много месяцев никого не было.
И стрижка "под мальчика" и черты подростка, и худая задница - все как он любил. И хотя он побивался собственных мыслей о таких вот девочках, потому как, путал их иногда с мальчиками, но признавался себе, что это и настораживало и пугало и возбуждало одновременно. Порой, в душевном смятении, он задавал себе вопрос, - А не проявление ли это, неких голубых оттенков моего истинного я? Но, ответа не находил.
Он отчетливо понимал, что с Евой ему невероятно повезло. Он с умилением касался ее носика, и лаская ладонями худые ягодицы, впивался в ее податливые губы и не мог оторваться, и это могло продолжатся часами. Она оказалась тощей, груди почти не было, но сей факт его не тревожил, он пребывал в недоумении, ибо считал себя неспособным ни на какие чувства кроме неприязни, даже жалости не испытывал и тут такое, сладкое чудо, возникшее ниоткуда.
Если что и тревожило, так это некоторые аспекты поведения, то вот такая вся воспитанная и культурная девочка, вдруг вспыхивала огнем, становилась резкой и острой на язык. Вадим порой предугадывал эти моменты, но не останавливал, наблюдал. Обругать официанта, попутавшему заказ- для нее не представляло труда, и обложить жестким словцом наглого водителя - тоже без проблем. Ее лицо при этом напрягалось, скулы заострялись, нос вытягивался как у хищной птицы, а в глазах сверкало; ее крупные ладони сжимались в кулаки до хруста, до ощущения, вот -вот вдарит!
И ему становилось забавно наблюдать -как она отстаивает их общие интересы, сам он так не умел, ну или почти не умел. Он даже думал иногда, что Ева, как будто ждет этих обострений, уже наготове, уже начеку -готовая выступить на опережение.. И хотя, со временем он привык, и такие зрелища развлекали его словно театр, все же он старался сглаживать кризисные явления до их появления. Он видел как по утрам, она заглотает горстями таблетки, и был уверен -либо гормональные, или какие успокоительные.
- Огня во мне много! - усмехалась Ева.
- Моторчик в заднице у твоей подружки. А может и два! - Шутили коллеги Вадима, отмечая ее подвижность на корпоративах, где они появлялись пару раз. А коллеги то его недолюбливали, за сметливый ум, за высокую востребованность , за то, что и сам стал совладельцем в какой то момент, ко этого не показывал, а так еще и девку красивую отхватил, сволочь. Но, Вадима данное положение не волновало, он и в школе не отличался привязанностью к коллективу, а в институте был творцом, и об этом помнил. Главное, ему было приятно видеть одобрительные и завистливые взгляды мужчин, и вопросительные женщин., а что - Ева девушка приметная, яркая, соблазнительная.
Вадим не знал, чем она жила в прошлом, что делала, чем занималась, да и не задумывался особо, работа занимала огромный горизонт времени, разрабатывали новый проект и было не до того. Но, когда они съехались -и у Евы образовалось куча неотложных дел, и про некоторые он узнал впервые. Это и бег по утрам, и плаванье, и фитнесс, маникюры, педикюры, массажи... Когда все успевает? Говорит, что и работу не оставила, мастер маникюра вроде как, на дому. И везде она на ногах, везде пешком, машину не водит из принципа.
- Боюсь, либо машину разобью, либо кому-нибудь - морду! - Объясняла шутливо.
А к слову сказать, причина-то была иная, и она ее, очень тщательно оберегала.
И все же ему нравилось, что она ничего и никого не боится, ни людей, ни ситуаций. Реагирует нервно и жестко - это правда, и руки ее, постоянно в движении; то кофту теребят, то пуговицу, то бумажку скручивают -выдавая начинающуюся нервозность. Главное, что на него эмоций не выливала, выплескивала только страсть, но мощно, без прикрас, какую то животную, неподдельную, он такого в жизни не встречал. Трахаться любила, как сука во время течки, ни место, ни время значения не имели и по пять раз на дню. Как Вадим обожал эту страсть! У нее не болела голова, неважно ночь или утро, на кухне или в мужском туалете, на балконе у друзей или на заднем сиденье машины, а можно и просто в подъезде.
Но, только она знала, чего стоило ей эта жизнь. Количество Феназипана и Ноотропила постепенно росло, состояние не улучшалось, хотя и оставалось стабильным, и она с отчаянием ожидала очередного выпада в Туман, ибо никогда не знала-чем это может закончится. Лишь секс снимал напряжение в черепной коробке, оттягивал неизбежность вытекания реальности; она старалась практиковать его даже чаще, чем хотелось бы, а тут приходилось учитывать неожиданные придумки и сексуальные фантазии Вадима, и стонать и шептать в ушко, да и много что еще, что она делать в принципе не любила. Хотя, где то она понимала, что вот такая жизнь ей нравиться все больше и больше, и Вадим сам по себе, весьма душевный парень..