Тут в двери влетела бумажная птица с черной каймой на крыльях, ткнулась мне в руки и развернулась.
На листке была всего одна строчка:
НАПОМИНАЕМ:
ВАМ НАДЛЕЖИТ СРОЧНО ЯВИТЬСЯ В КРЕСТЬЯНСКИЕ ЗЕМЛИ ДЛЯ БОРЬБЫ С РАЗРУШИТЕЛЕМ.
– Снова Разрушитель? – У мамы сорвался голос. – Хаято заметает следы… Наверное, хочет отвлечь Совет. Но… Как же это? Почему он так поступил?
– Еще один Разрушитель, уже… Даже не верится, – подхватил папа, заглядывая в записку. – На место событий приходится отправлять лучших ведьм и волшебников, так?
Я сперва подумала, он говорит о маме. Даже растерялась – ведь Гроттель отнял у нее магию…
И тут я поняла, что папа смотрит на меня.
– Нет! – всполошилась я. – Я хочу остаться с мамой!
Папа нахмурился – на лбу залегли глубокие морщины. Он задумчиво провел рукой по подбородку:
– Эва, я простой пекарь. Я позабочусь о маме, а ты нужна королевству.
Он погладил меня по щеке.
А у меня от страха сердце колотилось в груди и было трудно дышать.
Мама взяла мои руки в свои:
– Не слушай никого, верь в себя, в свои силы! Сделаешь это для меня?
Мама как будто смотрела мне прямо в душу. Ее темные волосы рассыпались по подушке, словно тучи, застилающие солнце. Больше всего на свете я хотела, чтобы мамины глаза вновь засияли.
– Я… Я буду очень стараться. Но я совсем не сильная, не то что Конрой и Гроттель. Не такая, как ты.
Мама взяла меня за подбородок. Рукав платья отливал алмазным блеском. Ни о чем я так не мечтала в жизни, как получить вслед за ней статус великого магистра.
Мамин голос прозвучал хрипло:
– Ты пока еще не видишь то, что вижу в тебе я. Но когда-нибудь ты поймешь. Верь в себя, Эва! Верь, что невозможное возможно. Пообещай мне это, хорошо?
Невозможное возможно. В горле застрял ком. Ну не могу я пообещать то, что вряд ли получится исполнить!
Уголек поскреб лапкой мою ногу. Я подняла его и прижала к груди.
Мама вздохнула, пристально глядя на меня, но давить не стала.
– Береги Эву, ладно? – сказала она лисенку и погладила белую звездочку у него на лбу.
Уголек с жаром лизнул ее запястье.
Мамины губы дрогнули в улыбке.
– Ты нужен моей дочке.
– У меня магии слишком мало, – выпалила я то, что камнем лежало на сердце.
Искать в себе магию – все равно что прятаться от летней жары, когда я была маленькой. Окунешь руки в холодную прозрачную воду ручья возле нашего домика – а загривок печет так, что сил нет. Плеснешь воды на шею – все остальное словно огнем горит. Наш ручеек – слабенькая струйка прохладной воды посреди долины Мияда. В нем не поплаваешь.
Моя магия – как тот ручей. Совсем слабая, если сравнить с другими ведьмами и волшебниками.
А мамина магия – целый океан по сравнению с моим ручейком.
Вернее, была такой всего лишь пару часов назад.
Мама взяла меня за подбородок и поцеловала в лоб. Губы у нее были успокаивающе прохладными.
– Я знаю, что ты – моя дочка. И что ты сможешь совершить намного больше, чем я сделала за всю свою жизнь. Я научила тебя самостоятельности, и это мое самое главное достижение. Никакие заклинания, никакие хрустальные замки с этим не сравнятся. Если кто и сможет придумать, как помочь королевству, так это будешь ты, любимая моя Эва. Считай себя сильной или слабой, но в тебе таятся бесконечные возможности. Поэтому ты и стала занозой для Гроттеля с того дня, как у тебя впервые проявилась магия. Но твоя судьба – помочь не только мне. Ты нужна королевству, и королевство нужно тебе. Одной магией, даже самой могущественной, королевство не спасти.
Я нахмурилась. Быть такого не может!
– Магия сама по себе не защитит нас от Разрушителя, – прошептала мама, угадав мои сомнения. – Ты это доказала не раз. Настали темные времена, но ты всегда и везде – мой свет. Вперед, милая моя ведьмочка!
Сердце у меня затрепыхалось от маминых любящих слов. Я кивнула. Говорить почти не могла – так сдавило горло. Я обняла маму и папу, а Уголек запрыгнул мне на плечи, напоминая, что я не одна, что мы все нужны друг другу. И я нужна маме.
Но я все-таки сомневалась, что у меня хватит сил. Не верила, что невозможное возможно…
А потом встретила мамин уверенный взгляд, и словно яростное пламя вспыхнуло в крови. Уголек протяжно завыл.
Я обещала королеве Алиане, что не стану искать великого магистра Гроттеля.