Увидев у себя на столе мышь, Ира вскочила на стул и закричала так, что перепуганный генерал и другие офицеры, прибежали в комнату к женщинам разбираться, что случилось.
После этого инцидента генерал собрал всех сотрудников комиссии у себя в кабинете и дал команду срочно начать борьбу с мышами самостоятельно, не надеясь на эпидемиологическую службу.
Были предложения для борьбы с мышами завести кота. Бездомных котов и кошек в подвалах госпиталя было много. Но поскольку наше учреждение вечером закрывалось на ключ, опечатывалось и сдавалось под охрану, оставлять кота в здании на ночь не рискнули. Никто не хотел возиться с его лотком, кормить, поить.
Решили, что надо купить мышеловки. Установку и заправку их приманкой генерал поручил мне, сказав при этом:
– Мне доложили, что Вы «специалист» по отлову грызунов. Возлагаю борьбу с мышами на Вас. До мая месяца надо от мышей избавиться, пока они не съели половину нашего архива. Мышеловки купим. Строителей я попрошу заделать все дыры в полах. Вопросы есть?
– Никак нет. Все понятно – ответил я.
Это задание от генерала я получил потому, что однажды имел неосторожность рассказать в коллективе, как ликвидировал мышей у себя в квартире на 15 этаже.
В конце каждого рабочего дня я заправлял мышеловки (сотрудники приносили кусочки сала, мяса, сыра, колбасы), а утром выбрасывал пойманных мышей на улицу воронам, чему они были весьма рады и быстро усвоили, где можно позавтракать. По утрам вороны ждали меня с очередной добычей.
Питались мы в столовой военторга, находившейся в другом корпусе. Однажды я, зная, что завтра времени идти в столовую, стоять там в очереди у меня не будет, я принес бутерброды из дому, рассчитывая выпить чаю и перекусить на рабочем месте.
Не помню почему, но накопилось много документов, с которыми следовало разобраться до конца дня. Все сотрудники, кроме женщин, которые обедали на рабочем месте, ушли в столовую. В учреждении было тихо и спокойно. Я, не торопясь пил чай, думая как работать с горой бумаг дальше.
Случайно бросил взгляд в угол комнаты, где в полу была дырка. Из неё на меня смотрели два маленьких, как бусинки, глаза и шевелились усы. Я сидел тихо, не двигаясь, наблюдая, что будет дальше.
Бусинки посмотрели во все стороны, как бы убеждаясь в безопасности своего пребывания в этом кабинете. Через несколько секунд серый мышонок уже был в кабинете, но от дыры далеко не уходил, оставив путь к отступлению.
Кто-то вернулся с обеда и громко хлопнул входной дверью. «Серый» (так я назвал своего гостя) мгновенно исчез в свой лаз. До конца рабочего дня он больше не появлялся. И мне стало жалко, что произойдет, если эта кроха доберется до мышеловки.
Перед уходом домой я положил у норки маленький кусочек сыра. Утром сыра не увидел. Значит Серый утащил. Взрослая мышь достать сыр не могла. В небольшую дырку пролазил только мышонок.
Днем гость не приходил. Приманка осталась нетронутой. Я не знаю можно ли дрессировать домовую мышь, но у меня такая мысль появилась. Уж очень понравился мне мышонок. Когда-то, еще студентом, я видел в Харьковском цирке, как кот возил по арене вагончики, в которых было много белых мышей.
Методику дрессировки я придумал сам. Каждое утро брал кусочек сыра «Пошехонский» (других сортов не помню), резал мелкими кубиками и укладывал кусочки цепочкой с небольшими интервалами от дырки в полу в сторону своего письменного стола, постепенно увеличивая расстояние между кусочками.
Мышонок «сырную трассу» освоил мгновенно и без боязни постепенно подходил к моему столу. Важно было только чтобы в помещении была тишина.
Мы подружились. Он совсем перестал бояться меня. Смело шел по направлению к столу. С первого дня я стал приучать его к кличке, и через некоторое время стоило мне негромко позвать:
– Серый, Серый! Скорее ко мне, сыр засохнет! – и в дырке появлялись его красивые глаза-бусинки. Не думаю, что он знал свою кличку, но на мой голос реагировал.
Я как-то открыл нижний ящик письменного стола, чтобы достать нужную бумагу, и он мгновенно оказался в ящике. Тщательно ознакомился с его содержимым, ничего съедобного не нашел. Попробовал зубами на крепость стенку ящика, но быстро эту затею оставил и ушел. Мне очень хотелось научить его брать приманку с руки. Он подходил к ладони, где лежал сыр, шевелил усами и ноздрями, но на руку не шел. Признавал он только меня. Обязательно тщательно обнюхивал пальцы руки.