– Какой сюрприз, – отодвигая их, сказал он при виде вошедшего.
Тот, не отвечая, взглянул на заголовок – «Интенсивные бомбардировки Мадрида», потом перевел взгляд на Фалько и лишь после этого снял шляпу и положил на стол. Голое загорелое темя. Отросшая щетина на щеках и подбородке. Усталый вид.
– Умеешь ты устроиться со вкусом, – сказал он, усевшись наконец за стол и оглядевшись. – Номера по сто двадцать эскудо в сутки?
– По сто сорок.
Собеседник кивнул, принимая это как должное.
– Кофе бы мне, а… – проговорил он вяло. – Всю ночь не спал.
Фалько подозвал официанта. Сам он в отличие от новоприбывшего, приняв в номере душ и побрившись в гостиничной парикмахерской, а предварительно сделав, как каждое утро, тридцать отжиманий от пола, выглядел свежо. Зачесанные назад волосы, безупречный пробор, свинцового цвета костюм-тройка от «Андерсон & Шеппард», как гласила этикетка на подкладке пиджака, шелковый галстук. Серые глаза спокойно всматривались в собеседника – капитана Васко Алмейду из грозной ПИДЕ – португальской тайной полиции. Они были давно знакомы. А дружили или, вернее, приятельствовали с тех времен, когда Фалько, работая на Василия Захарова, занимался контрабандой оружия, в том числе и через лиссабонский порт: деревянные ящики без маркировки, значившиеся в накладных как промышленное оборудование, грузились и сгружались в этом угрюмом мире портальных кранов, пакгаузов, закоулков с выщербленными изразцами по стенам, моряцких кабаков, пароходов, пришвартованных у причалов, которые тянулись от Алкантары к самой Каиш-ду-Содре. «Живи и жить давай другим» – так формулировался здешний принцип. Алмейда и Фалько несколько раз вместе обтяпывали темные делишки, полюбовно делясь секретными сведениями, взятками и прибылями. Португалия, как любил повторять капитан, страна маленькая и бедная. Платят там мало.
– Два трупа. В Алфаме.
Он смотрел не на Фалько, а на дымящийся серебряный кофейник, который официант только что поставил на стол.
– Один испанец, другой наш, – добавил Алмейда после первого глотка.
Фалько промолчал. Он сидел, чинно, одними запястьями опираясь о ребро стола, на котором стояли тарелка со скромными остатками поджаренного тоста с маслом и стакан из-под молока – кофе давно уже исчез из его рациона. Сидел и ждал. Наконец Алмейда, еще раза два раздумчиво отхлебнув из чашки, вытер усы и поднял глаза на собеседника:
– Скажи-ка, друг мой, где ты был вчера вечером?
Фалько выдержал его взгляд. И слегка вздернул брови, демонстрируя искреннее удивление:
– Ужинал.
– А потом?
– В кабаре сидел.
– Один?
– Нет.
Алмейда очень медленно кивнул с таким видом, словно услышал именно то, что ожидал. Провел ладонью по небритому лицу.
– Испанец и португалец, – повторил он резко. – Первого зарезали, как кабанчика.
– И?..
– Документы все забрали, но вскоре его опознал человек из посольства. Погибший был республиканским агентом. А второй, португалец, сверзился с большой высоты. То ли сам упал, то ли помогли. Некий Алвес. Служил в транспортной компании на улице Комерсио.
– А мне-то зачем об этом рассказываешь?
– Алвес работал на твоих.
Фалько захлопал глазами:
– Каких «моих»?
– Дурака не валяй.
Последовала пауза. Долгая. Алмейда мелкими глоточками допивал свой кофе. Потом взял сигарету из пачки, протянутой Фалько. Тот обладал довольно редким даром – возобновлять дружеские отношения с того самого места, где они были прерваны сколько-то месяцев или лет назад… Мимолетно улыбнуться, похлопать по руке или плечу, припомнить былое… С Алмейдой достаточно было просто покурить вместе.
– И ты можешь доказать, что вчера вечером был не один? – спросил капитан, выпуская дым.
– Конечно.
– И кто с тобой был? Мужчина или женщина?
– Женщина.
– Известная?
– Довольно-таки, – Фалько улыбнулся. – А потому буду тебе очень признателен, если обойдешься без огласки.
– Тогда скажи, где вы были.
– Сначала в «Мартиньо да Аркада», потом в «Бандите».
– А потом?
– Потом у нее дома. Почти четыре часа.
– И где же это?
– Да почти там же. Проезд Салитре, рядом с отелем «Тиволи».
Алмейда минуту осмыслял услышанное.
– А ты знал этого испанца? Ортис его звали.
– В глаза не видал.
– А португальца?
– Еще того меньше.
– Ты хоть признался ей в любви? – глумливо улыбнулся капитан. – Не рекомендуется проводить ночь с женщиной, которая может подтвердить твое алиби, не сказав ей несколько раз: «Я люблю тебя».