Командир дотянулся до кобуры и выхватил старый крупнокалиберный револьвер. И выстрелил в упор. Щиты пискнули в последний раз и рассыпались. Пуля пробила изолированную керамическую обшивку костюма. Сюин почувствовала укус боли в левом боку, в уголках глаз выступили слёзы. Док стиснула зубы и наклонилась ближе к лицу командира, борясь с желанием сжать пальцы и раздавить его голову, как спелую виноградину. Костюм затянул повреждение и залил рану стабилизирующей пеной. Сюин вернула относительную ясность мышления и отстранилась.
Командир зарычал и выстрелил ещё раз. Затем ещё и ещё. Револьвер пронзал незащищённый живот костюма Сюин горячими пулями, пока не стал беспомощно цокать бойком по уже пустым гильзам. Док кашлянула кровью.
- Да сдохни же ты, наконец, чёртов демон! – рычал командир.
Костюм перехватил контроль у теряющей сознание Сюин и одним движением полоснул когтями по револьверу и руке, выбивая его из рук мужчины. Командир закричал от боли – удар сломал запястье. Док тряхнула головой и приоткрыла забрало щитка, показывая лицо.
- Мы не демоны… - прохрипела Сюин.
Бойцы окружали их, но не решались открыть огонь, боясь ранить командира. Девушка не обращала на это внимания. Сплюнув кровь, она собиралась с духом, не решаясь продолжить. Слова не находили пути, не складывались в нужную комбинацию, в тот порядок, в котором быть должны. Мысли путались, тонули в вытекающей из ран крови, следовали в туман за коварным обезболивающим.
Но слова важнее действий. Важнее самой жизни. Сюин посмотрела командиру в глаза.
- Демонов не существует. Но Ад есть… И мы в нём…
Сюин сглотнула, мир вращался перед её глазами. Усилием воли она сосредоточилась на глазах человека перед ней, растворилась в них, так словно ничего больше не существовало.
- Из ада невозможно выбраться. В аду нельзя быть свободным. Поэтому… Мы хотели превратить его в рай, а не завести рабов и усесться на трон из черепов и костей.
Командир скосил взгляд на окружавших его бойцов и крикнул:
- Огонь на меня, парни!
Сюин, не слышала его приказа. Не хотела слышать. Бойцы, переглядываясь, неуверенно топтались на месте. Никто не решался сделать первый выстрел.
- Я смотрю на вас и вижу детей. Глупых и самоуверенных, забывших, что такое сомнение. Я вижу тени людей, которыми вы могли бы быть. И всё, что я чувствую, - это жалость.
Командир поймал взгляд одного из подчинённых офицеров.
- Это приказ. Взорвите нас!
Офицер поджал губы и вскинул автомат. Сюин прошептала:
- Лучше один день быть человеком, чем тысячу дней быть тенью.
Всю оставшуюся мощность костюма Док перевела на щиты и повалила командира на землю, закрывая его своим телом. Заблокировав сервоприводы, она удержала костюм на достаточной высоте над землёй, чтобы там осталось достаточно места для человека. Щиты жалобно пищали сдерживая взрывы противотанковых ракет. Командир выхватил нож и ударил в незащищенную забралом шею.
Лейтенант Сюин Шэнь умерла. Щиты лопнули мгновением позже.
Клим аккуратно поставил на землю Солнцеед. Пулемёт исчерпал все боеприпасы и отдыхал, медленно остывая. Рядом с ним опустились массивные ящики для снарядов, непривычно лёгкие от пустоты. Клим повёл плечами и перевёл всю мощность энергетического ядра на сервоприводы. Злая ухмылка выцарапала себе путь из глубины сознания и нагло приклеилась на губы.
Клим с размаху вонзил титановые когти в погрызенную укусами пуль бетонную глыбу и приподнял ее, выставив перед собой. Сервоприводы взвыли от нагрузки. Орудуя частью укрепления как тараном, Клим побежал, снося по пути гравимобили, людей и оружие.
Ник наблюдал за полем боя с крыши школы. Один за другим всплывали посмертные статусы его подчинённых. Карма продолжала требовать обеспечения защиты управляющих контуров для загрузки своей программы в сеть остатков «свободного» мира.
Но Ник не собирался этого делать.
Если таков выбор человечества, если такова воля истинного главного героя, то так тому и быть. Чудовище должно пасть. Обязано дать себя победить. Даже зная, что его могилу завалят мусором и грязью.
Справедливость – это иллюзия. Идол, что требовал жертвы. Миф, который получилось сделать былью. Ник видел в поражении выход, в смерти – честь. Есть лишь один способ победить в сражении с глупостью. Убедить врага в том, что ты проиграл.
Но их поражение ещё не было окончательным.
Справедливость жива, пока жив последний функционер.
Клима прижали огнем в нескольких шагах от миномёта. Великан оступился, потерял скорость, а затем упал на колени. Он умер с занесенной над кнопкой самоликвидации рукой. Увидев в разодранных огнём солнцееда окнах колышущиеся на ветру занавески, он не нашел в себе мужества или достаточной ярости её нажать. Ткань хлопала обгорелым рваным флагом. Белым и кружевным, словно безмолвно кричащим: «Хватит!». Клим рухнул на спину. Злую ухмылку стёрла с лица улыбка. Добрая и живая.