Свят лишился дара речи. Просто смотрел на него и часто моргал. Ева с двумя...Женщина, которую он любит с этими двумя... А при чем там Антон и Аня? Мозги отказывались работать без допинга, поэтому мужчина взял со стола Бутылку с вином и приложился к горлу.
- Эй, тихо-тихо! - всполошился Вова. - Все путем! Квартиру мы снимали вместе, успокойся, Отелло!
- Как вместе? Почему? - не мог собрать в кучку мысли Свят, глядя на то, как собутыльник, забравший у него бутылку, тоже приложился к горлышку. Рюмки сами собой стали ненужными.
- Ну, смешная история кстати. Нас владелица квартиры развела, - глупо хихикнул он в ответ. Видать, его тоже хорошенько пробрало. - Сказала нам, что Ева лесбиянка. У неё любовь с Аней. А девочкам сказала, что это мы голубые.
- Зачем? - рассмеялся Свят. Его начинало плющить, и он ничего не мог с этим поделать.
- Денег срубить хотела, а квартирантов кроме нас найти не смогла, - глядя на то, как товарищ допивает остатки вина, просветил Вова. У него мысли путались не хуже, чем у Свята. Но одну он все же поймал за хвост, и вполне четко озвучил. - Вроде вон та бутылка с красным шампанским ничего?!
Свят смерил объект взглядом, с трудом разглядел и резюмировал:
- Только тихо! Ева спит!
- Да, Евка этого жесть как не любит, - покачал головой Вова, стараясь как можно тише достать бутылку из холодильника. - Если спалит за этим делом - пеплом по ветру рассеет.
- Не боись, - хихикнул Свят. - Мы тихо!
- Как ты тихо хочешь открыть бутылку шампанскго?
- Я наемник, или где? - фыркнул он, всем своим видом давая понять, как презрительно относится к таким мелочам.
С третьей попытки встав со стула, Свят, шатаясь, добрел до подставки с ножами. Вытащил топорик и вернулся, плюхнувшись на стул с элегантностью мешка с картошкой. В голове сильно шумело, но останавливаться бывший наемник никак не хотел. Забрав бутылку, поставил её на стол, и закрыв глаза одним ударом снес ей горлышко. Из бутылки тут же повалила пена.
Вместо того, что бы радостно начать разливать с таким трудом добытое дорогое игристое вино, Вова неожиданно наклонился вперед и попросил:
- Научи меня!
Возможно, будь они чуточку трезвее, то не стали бы даже затевать это. А так, пьяные в хлам, при наличии полного домашнего бара бутылок с шампанским... Они тренировались, пока бутылки не закончились, только чудом не покалечив друг друга. Естественно, обмывая каждую удачу и неудачу. Веселье было в самом разгаре, когда у них за спинами раздался возмущенный женский голос:
- Что здесь происходит?
Мужчины медленно оглянулись. На пороге стояли Антон, Аня и Ева. И все трое с жутко неодобрительными лицами.
- Слышь, Свят... - заплетающимся языком спросил Вова. - У вас запасной выход есть?
-Угу, - промямлил в ответ его собутыльник. - Пеплом по ветру...
Антон и Аня переглянулись. Ева угрюмо смотрела на них.
- Что празднуем? - спросил, сузив глаза, Антон.
- Празднуем? - переглянулись ничего не понявшие мужчины.
- Ну, как же?! - полным сарказма голосом пояснил он. - На Еву вчера напали, она чудом осталась жива, едва спаслась... А вы тут распиваете шампанское. Прям праздник души! Вот я и спрашиваю - какой такой праздник. То ли Святослав празднует, что не справился со своими прямыми обязанностями и не уберег её, толи ты празднуешь, что Шумской снова объявился!
- Не надо... - протестующее замахал Вова рукой с шампанским в воздухе, но икнув, забыл, против чего собственно протестовал, и попытался найти поддержку в лице собутыльника, спросив неуверенно. - Не надо?
Святослав, чувствовал себя не лучше нового друга, поэтому в ответ промычал нечто не членораздельное. А потом поднял глаза на Еву:
- Я люблю тебя... ты лучше всех!
- И я люблю тебя, - чистосердечно признался Вова.
- Это надо обмыть... - привычно отозвался Свят. И потянулся к бутылке, стоящей рядом. Чокнувшись, они выпили, чудом не порезавшись о края бутылок. Если в начале обучения, края ещё более или менее срезались. То последние были попросту разбиты топориком.
- Ты мужик! - вынес свой вердикт Вова. - Я тя уважаю...
- И я тебя... - пробормотал Свят.
- Так, все хватит! - прервал это "любовное воркование" Антон, которому надоело на все это смотреть. И едва ли не за шиворот поднял друга. - Я забираю этого алконавта. Пока они чего не натворили. С этим справишься?
Ева утвердительно кивнула, но мужчина все равно попросил:
- Ань, помоги ей донести его до кровати...
Его красивая, голубоглазая жена с готовностью кивнула, и, взяв сидящего на полу в луже из шампанского начальника службы охраны холдинга "Континент" под белые рученьки с противоположной от Евы стороны, помогла его поднять. И тут выяснилось, что Вова был ещё ничего. Мужчину пришлось буквально тащить. Сгрузив Свята на кровать, Аня попрощалась и поспешила вниз, туда. Где уже нетерпеливо сигналил темный джип её благоверного.
Ева попрощалась с лучшей подругой и вернулась к своему мужчине. Насколько она не любила пьяных мужчин, но на него злиться просто не могла. Она расстегнула ремень на брюках и потянула их на себя, и наклонилась, что бы стянуть футболку. Все это время Свят что-то бормотал. Она не сильно прислушивалась считая, что это обычное пьяное бормотание. И вдруг застыла, как громом пораженная, когда краем уха уловила несколько фраз:
- ...не надо было брать заказ... стрелять... ребенок...
- Свят, о чём ты? - с замершим сердцем спросила она, но мужчина уже уснул. Как ни пыталась, добудиться его не вышло.
Оставалось только ждать...
Но Ева не могла, просто сидеть. Ей казалось, что она сойдет с ума! Мало того, что одна в большой квартире, куда вчера ворвался маньяк, так ещё и эти слова...
Немного помучавшись, Ева набрала второго самого дорогого человека в своей жизни - Аню - и все ей рассказала.
- Кхм... странно...
- Ты думаешь, это как-то связанно с тем, что в меня стреляли? - взволнованно спросила Ева.
- Я думаю, что это бессвязный бред пьяного в хлам мужика, а ты себя накручиваешь. Может он вспоминал, как заказывал пиццу, стрельбу на полигоне или какого-то мальца разбившего ему фару! - уверенно фыркнула Аня. - Виктор не назначил бы к тебе человека, имеющего отношение к стрельбе в церкви.
- Да, ты права, - пришлось признать правоту подруги.
И тут же почувствовала себя крайне глупо. Ведь это же её Свят, он бы не соврал. Она вспомнила его ласки и нежность, вспомнила его твердое, уверенное: "Я люблю тебя", и стало необыкновенно стыдно. Как она могла в нем усомниться?! Его чувства настоящие, так не смог бы соврать даже самый искусный лжец.