-Все как всегда. - ответил он. - хватит чушь нести.
-Но эти носки, - она с горечью на них посмотрела. - они символичны, понимаете...Они даны нам не просто так.
Он покачал головой и сказал:
-Это просто носки.
-И вовсе нет, - стягивая свои дырявые, говорила она. - это подарок. Она шлет их нам в подарок.
-Она?
-Мужчина не способен быть чутким. - закивала она головой. - Он никогда не поможет, когда плохо.
Он лишь пожал плечами. Она со своими взглядами иногда была очень безумной, но ненавидеть ее он устал и спорить, если честно, тоже.
Иногда падали и другие вещи. В один из разов им упала плитка шоколада и, конечно, им пришлось драться из-за нее, чтобы практически ровно пополам ее разделить. Он кричал в тот вечер наверх, обращаясь к верхушке колодца:
-Бритву! Дай мне бритву, пожалуйста!
Но в ответ было лишь эхо. Видимо, похититель боялся, что бритва нужна для самоубийства. Странно, что спустя десяток ведер умирать расхотелось и ему, и ей. Не было предпосылок для того, чтобы им погибнуть. Не было предпосылок, чтобы выбраться. Казалось, что то, что с ними происходит - новая жизнь. И он, поначалу ненавидевший ее, понемногу стал привыкать к ней и к ее бесконечному трепу. После шестнадцатого ведра они даже перестали делить одеяло.
-Расскажите о себе, мужчина, - как-то властно сказала она. - и всю правду, мне ужасно скучно, вы не самый интересный собседник.
-Нечего. - ответил он не сразу. - нечего рассказать.
-Вы скучный. - грустно подметила она. - Тогда расскажу я. Про себя и мужа.
И она начала. По привычке он слушал ее вполуха и думал о своем. Ее история не была интересной - что и говорить, любая история из чужих была ему неинтересна. Он думал о своей истории, о том, закончена она или еще нет. Он думал о далеком прошлом и таинственным будущем. Провел рукой по своему лицу и почувствовал на лице жесткие волосы. Он задумался: «Как часто нам спускают ведра? Раз в день или чаще? Может, реже? Сколько мы уже тут? Времени не существует здесь. Или же наоборот - только здесь оно и существует по-настоящему». Он думал обо всяком, благо она подкидывала мысли. Ему приходилось думать, чтобы окончательно не сойти с ума рядом с ней, постоянно что-то требующей, о чем-то ноющей и на что-то жалующейся.
А его история действительно была из тех, про которых сказать нечего. Он жил такой жизнью, что колодец был вполне логичным ее продолжением. Не было в этой жизни искры, того, что позволяло бы с улыбкой ждать нового дня - вместо искры была привычка. Глаза открывались каждый день, чтобы безрадостно моргать и видеть частички своей жизни под неискаженным светом. Ни жены, ни детей. Работа с перебоями. Решетка в молодости из-за неуемной тяги жить, как было обещано великими. И так - каждый день, без выхода, без просвета; ночи менялись днями, зимы веснами, а один пресный обед менялся другим пресным обедом. Было ли это заключением? Бесспорно. Был ли колодец заключением? Бесспорно; здесь, правда, ему была предоставлена хоть и раздражающая, но компания.
-...и я очутилась, знаете ли, здесь, с Вами. Ну Вы и омерзительны, - сморщилась она. - когда так жалко на меня смотрите. А еще и потому, что отказались рассказывать о себе - ну что вам, разве жалко - утолить интерес дамы? Мне бы жалко не было. Мне вообще никогда не бывает жалко, грустно или плохо, ведь я современна, - подняла она указательный палец вверх. - значит, и самобытна, и уверенна, и горда, и желанна. Я ведь женщина, а значит я хоть иногда и допускаю слабостей, никогда не допускаю, чтобы мужчины...
-Угу. - не слушая ее, кивнул он.
Вообще, не слушал ее он практически постоянно, начиная с третьего ведра. Иначе он бы точно сошел с ума. Нет, с ней можно было предаваться молчаливой дележке еды, совместно спать, купаться и вести существование - но только лишь затыкая свои уши пальцами изнутри, тотчас уничтожая всю проникающую в них информацию. Иначе бы ее визги расшатали его быстрее, чем однообразность еды. Иначе бы он бил ее чаще. Но, по правде говоря, он любил ее безумие, толкающее ее на бесконечный треп - иногда оно затихало и было чем-то похоже на радио, играющее на фоне. Иногда - вторило в черепе и он вежливо просил:
-Замолчи.
-Почему это я должна, а, чудовище, - возмущалась она. - нет, поглядите на эту неслыханную наглость: он просит меня замолчать, сам не проронив ни слова, а я, понимаете ли...
После замаха рукой она отскакивала и на время действительно замолкала.
-Когда же ты устанешь?! - в сердцах кричал он. - Когда наконец замолчишь?
-Я не замолчу, - гордо отвечала она. - Мне всегда есть что сказать, понятно Вам?!
Но она замолчала вместе с двадцать вторым ведром - после того, как он впервые взял ее силой, устав терпеть ее треп и растущее внутри себя напряжение.