Вторая возражала — легкомыслен, ветренен только свитер, и ты показываешь, что это только внешне, что ближе к телу у тебя что-то более прочное, что тебе никогда не изменит, не позволит раздеть догола — даже сильному порыву ветра. Это как… ну, как портупея у офицера, она кобуру поддерживает и одновременно стягивает тело, подтянутости служит. А у нас — даже две "кобуры" для "оружия" нашего женского, и тоже стянутость нужна, под мышками особенно, там и вокруг спины свитер будто утюгом проглажен — потому что прилегает к упругой полосе, стягивающей тело вплоть до выдавливания лишнего жирка.
Так что ветренность свитера только подчёркивает постоянство, влитость бюстгальтера, и одежда эта очень даже ничего.
Другой ракурс — наклон к столу, где сидит преподаватель. Снимаем наклоняшки (они же наклоняйки). Груди вываливаются из упаковки, свисают, отчётливо видна расщелинка. У меня так не получится, а у Киры — запросто.
Я, признаться, в трудном положении.
Кира — моя лучшая подруга, и я со всей нежностью помогаю ей облачиться в нужную сейчас одежду, но знаю, да и она знает, что лишь в малой степени покажет то, что мастерски удаётся Благе из нашей группы (полное имя, кстати, Благословения).
Ну да ничего, на правду не обижаются. Подружка моя учится хорошо и ей просто не нужно оттачивать всякие штучки-дрючки. А Благу сюда пригласить — так ведь фотки мало что скажут, это в натуре надо видеть.
Вот идёт она, высокая и красивая, с тетрадью в руке к преподавателю. Весенний семестр, солнце играет в камешках заколки доя волос, одежда резко стала легче, и даже старички с одобрением поглядывают на девичьи ручки-ножки-декольтяшки, светленькие маечки, коротенькие юбочки, порядком подзабытые за зиму.
Осмелевшие груди округлыми обводами своими показываются в вырезах, принимая ванны воздушные, солнечные и из мужских взглядов. Пока не примелькались, надо ловить момент.
Блага нарочно выбирает момент, когда возле препода никого нет и он может ею любоваться на ходу ея. И на двух последних шагах, раскрывая тетрадь, начинает наклоняться к столу.
Раскрывая тетрадку, она обеими руками мнёт её, выгибая листы, как бы выправляя их, и затем наклоняет от себя к преподу, опуская вниз. В это время тело откликается на наклон и щель в декольте начинает расти. Чашки наклоняются так, что их верхние, интересные части становятся почти горизонтальными, по крайней мере, с преподавательского места они именно так видны плосковато, и в то самое время, когда тетрадь ложится наконец на стол, лёгким движением торса Блага как бы выкладывает приотставшие груди на эту якобы плоскую, типа полочек, поверхность. Кажется, и тетрадь-то она мяла, чтоб по кривизне с этими "полочками" сравнять.
Заканчивая общий наклон тела, она склоняет ещё ми голову, причём так, что заколка не её "хвостике" взлетает немножко вверх, вперёд и ложится на чёлку поверх лба. А вещица эта блестящая и красивая.
Всё я перед тобой выложила, плоды труда (тетрадь), природы (бюст) и ювелирного искусства, любуйся, чем хочешь. И бедный препод старается остановить бегающие, скачущие туда-сюда глаза, чтоб вниз смотрели только, с трудом сосредоточивается на оформлении. А бюст и брошка подрагивают, живой же человек склонился, и ошибок в них, в отличие от каракулей, не наблюдается. Впрочем, и в тетради не очень-то их заметишь, с таким антуражем.
Особый вид обнажёнки — насекомость. Ну, про талию я уже сказала. И вот на Кире брючный костюмчик, рукава длинные, с надрезами у суставов — плечевых, локтевых. Брючины на отстают — коленки обведены надрезом и у тазобедренного сустава голая кожа виднеется. Раньше, наверное, рыцари в латах так ходили, ведь без сочленений в суставах не подвигаешься. Интересно, трусы они под латы надевали? А в наши дни прорехами этими щеголяют девчонки.
Кира делает отрывистые движения в стиле робота, прорехи расширяются, Глеб снимает.
В серёдку, для разнообразия, мы решили вставить "ретроградство". Специально из деревень своих запрашивали посылкой бабушкины одеяния из сундуков. Ну и повеселились же в общаге, вынимая, растягивая и примеряя! А теперь предстоит повторить перед объективом.
То и дело фыркая, Кира обряжается в очень простое, провинциально-целомудренное платье. Оглаживаю её, осматриваю, свои ощущения при совместной примерке припоминаю. Да-а, если б не мода нынешняя, только такие и носила бы. Умели же раньше шить! И носить умели. Даже подружкины роскошно-вызывающие формы выглядят довольно скромно, естественно, упакованно. Как тут и были, что спереди-сверху, что сзади-снизу. Обнажать первые так же неуместно, как и вторые, вокруг талии и вокруг шеи подтянуто и без расхлябанности. Рисунком на материи глаз умеренно отвлекается, внимание размазывается по всей девичьей фигурке, воспринимая её как бы целиком, не по частям. Это по мне!
Телу уютно и индивидуальность сохраняется, а вот сторонним взглядам, престижу — фиг вам! Не были наши бабушки рабынями крутизны и престижа, этих лисы Алисы и кота Базилио современности.
У старшего поколения преподавателей такая одежда вызывает ностальгические воспоминания, и на этом можно проехать. Особенно если экзаменует пожилая женщина, такое ведь тоже случается. Не идут на пенсию, наверное, маленькую заработали.
Хотя старомодная одежда строго хранит тайну пододетого белья, Кира забояривает под неё полный комплект. Ретро — так уж ретро, потом будет чему выглянуть. Старинные шёлковые чулки на резинках от пояса, и кружевная нейлоновая комбинация поверх лифчика с непривычно глухими, даже поверху, чашками. Ой, подруженька чуть не согнулась со смеху, прилаживая эту древнюю амуницию. Но перед объективом надо потерпеть. Но когда снималась, позировала, во взгляде что-то такое торжественное, солидное, строгое появилось. В таком одеянии прямо откуда-то ниоткуда узнаёшь себе цену и начинаешь держаться с достоинством. Женщина действительно одета, защищена и не подаёт двусмысленных сигналов. Впрочем, голым пупком или другой наготой нынешней тоже сигнала не подашь, так примелькалось всё. Но в той одежде как-то спокойнее и надёжнее.
Вот ещё что интересно: когда я застёгиваюсь, тело чувствует, что его уважают, время и усилия тратят, не просто чирк-швырк, и якобы в белье девица, как нынче. А когда поверх тщательно застёгнутого надеваю через голову платье без застёжек, тело "знает", что нет и намёка на приглашение подраздеть, даже частично и постепенно, отстегнуть, скажем, на груди.
Да, в этой одежде не только удобно телу, но и очень спокойно на душе. Как будто находишься в своей тарелке. Будто сверху указано: вот это — женщины, вот это — мужчины, все на своих местах и должным образом друг от друга отличаются. Пока кто-то сам не захочет, никто другой его не тронь.