Вспомнилось из детства.
Привели меня в первый класс за ручку, и попала я прямиком в праздничную линейку. Людей вокруг, почитай, сразу столько и не видела, но в линейке это неопасно, толкотни нет. Толкотня началась потом, когда все смешались и ринулись ко входу. Я мигом испугалась, душа в пятки — затолкают ведь, затопчут, затрут! Не столько физических толчков и сжатия натерпелась, сколько вот этот страх душу вынул.
Подавила позыв в туалет, попала в класс, усадили меня за парту. Мы, первоклашки, маленькие, а парты стандартные и заказываются "на вырост". Я же среди маленьких самая крошечная, и мне на своём куске парты очень просторно было — и очень спокойно. Особенно после того страха в толпе. Никто на моё место не покусится, если, конечно, сама не приглашу (но до старших классах не допетрила приглашать). Резкий очень контраст с беззащитностью в толпе. Тем глубже чувство спокойствия, защищённости и уверенности.
Вот так же и в старомодной одёже себя чувствуешь, на контрасте с привычной уже беззащитностью голоногости, голопупости, гологрудости и прочих "голограмм". Вся разница в том, что в школьной толпе ты игрушка форс-мажорных сил, а одежду современную носишь в силу моды, как все, не засмеяли чтоб. Но ведь сама можешь и другую надеть, а вот из толпы так просто не выскочишь, особливо ежели в серёдку попала.
Я вот думаю соединить фасоны разных эпох. Платье целомудренного покроя со вставками телесного цвета сверху, по поясу и снизу, то есть везде, где сейчас принято открываться. Рисованный пупок встроим в орнамент, горошинку эдакую, чтобы было и нашим, и вашим, то же с ложбинкой бюста. Чулочки цвета подола, на резинках с пояса. И комбинацию тоже надену. Для полноты ощущения уверенности, чувства законченности туалета, порядочной женщины. Вот так!
Мне даже не понравилось, когда начались приколы и Кира стала выставлять части античного белья напоказ. Ну что хорошего в мини-юбке, из-под которой лезут резинки чулков, или в комбинации, лоскутами торчащей из декольте? Не очень хороши и лосины, сквозь которые топорщится пояс для резинок. Вот как шили раньше, не побалуешь! Глеб, по-моему, это понял и не стал затягивать этот этап.
Возвращается в настоящее и снимаем выглядывания (проглядайки). Они разнообразные, главное — подобрать позу. Вот у Киры грудь выглядывает из лифчика. Вот сползла на бедре юбка и выглядывают трусы. Вот выглядывают бретельки лифчика из-под широкого воротника. Вот Кира раздольно откинулась назад, закинув руки за голову, и из-под низких джинсов выглядывает полживота и "киска". Вот из-под топика вывалились оба конца расстегнувшейся застёжки лифчика.
Кира неистощима на выдумки. Будь фотоаппарат плёночным, плёнка давно бы иссякла.
Помогаю ей облачиться в белый парадный купальник. Сейчас помощь требуется больше всего, чтобы ничего не помять, не позволить очень уж прильнуть к телу. Больше всего верх походит на порядком забытую школьную блузочку, ну, из той серии "белый верх — чёрный низ", кто ещё застал. Целомудренное такое впечатление, белый цвет смотрится каким-то строгим, девственным. Правда, формы он упаковывает далеко не школьные, но даже так всё скромно очень. Такой уж покрой.
Ой, какой костюмчик бы вышел, переиначь мы школьный младшекласснический принцип "белый верх — чёрный низ" на свой, девичий лад. От нижней кромки бюста до пупка, его, впрочем, не достигая, идёт тёмное, не обязательно чёрное, но подчёркивающее плотность и даже жестковатость. Выше — не обязательно белое, но светленькое, и даже порой воздушное, распускающееся — как лепестки цветка, в середине которого скрываются два толстых "пестика". Ниже пояса всё повторяется: ноги обтянуты тёмным, ну, тут джинсы рулят или чёрная кожа, а выше паховых складок и нижнего края ягодиц всё гораздо светлее, освещать чтоб работу при ходьбе ягодиц и приятную пухлость, рельеф животика. А Кира потом, узнав, добавила: застёжки также чтоб на светлом выделялись, намекая на то, что время от времени они расстёгиваются…
Я знаю, что она имела в виду, вернее, кого — Натали. Подсмотрела, какое у ребят в моде пиво, и верхушку бутылки присобачила на один отворот гульфики брючек, а в другом отвороте провертела дыру, насаживала её на резбяное горлышко и закручивала фирменной пробкой. Парни просто балдели. Говорили, сама слышала: "Утоли мои желанья, Натали".
Блузку (а у нас была), конечно, надеть бы удобнее, но тогда трусы пришлось бы отдельно натягивать, и смотрелись бы они нижними. Не дай бог ещё пупок выглянет! А так низ купальника белеет столь же строго, как и верх. Такое, знаете, шортовое впечатление производит, хотя вырезы по бёдрам нехилые. Главное, верхней одеждой смотрится, живот так же мог бы натягивать ткань, скажем, приличной юбки.
И сразу же мы смазываем эту благостную картину, на Кире появляется прозрачная капроновая юбочка. Вмиг трусы становятся нижними, и как таковые выглядят даже чуток неприлично или эротично — на чей, смотря, взгляд. Под юбкой ведь, из-под неё ведь! Взгляд завлекают, притягивают, а смотреть-то, в сущности, и не на что. Ругать, если хрыч старый и красоту не ценит, тоже не за что. Кира может юбочку поднять и повертеться, как сейчас вот перед объективом, чтобы показать всю строгость и целомудренность своего белого облачения. Но вот опускается прозрачный капрон, и снова кажется, что там, под ним, что-то есть такое, стоит только приглядеться. Валяй, мужской глаз, шуруй, мешай своему уху слышать недочёты ответа по билету.
Вот трусики на высоком пояске по талии, продёрнутом в ну о-очень широкие петли. Не петли это, а бретельки целые. Висят на них трусы, верхней кромкой спускаясь до "киски", а сзади — до попкиной расщелинки. Разнообразится вид поясного зазора, не только пупок внимание приковывает.
Обряжаю подругу в "глазораздрай". Это такая белая вязаная кофточка, плотно-ажурная, сквозь белизну что-то просвечивает, но неясно. Ворот у кофтёнки широкий, ключице одной суждено быть непокрытой — да, с правого плечика всё время сползает одёжка. А чёрной лямочке сползать некуда, она остаётся на всеобщее обозрение. Глаз, конечно, зрелище такое цепляет, потом спускается ниже, на ажур и сквозь вязанину высматривает неясные контуры груди — или хотя бы черноту лифчика.
И на сразу, но рано или поздно замечает, что с другой стороны этой таинственной из-под-белой черноты нет! Выпуклость есть, а цвет её упаковки не просматривается. Впрочем, кажись, под выпуклостью что-то чуть заметно. Блин, неужели девчонка спустила левую чашку-прикрывашку под грудь? Где тогда сосок? Зырь-зырь. А наружная чёрная бретелька и не думает отпускать. Вот и враздрай пошли глазки.
И вконец окосевший экзаменатор вдруг слышит невинный голосок: "Я ведь всё правильно ответила, на пять?"
На самом-то деле с Кириными формами и краснотой сосков такая штука не пройдёт. Найти лифчик с разноцветными чашками не удалось, я ей и обшила левую чашку носком от старых колготок — телесного, естественно, цвета. Под кофточкой от кожи не отличишь. Вернёмся домой — я и вторую чашку обошью, пригодится.