справляться очень тяжело. С другой стороны - остается не так и много времени на друзей. Это бесспорно минус, но взвесив все за и против, пришлось признать, что вторая работа сейчас в списке приоритетов .
Правда, два момента её просто сводили сума. Первое - это то, что рекламировать она должна пиво.
Справедливости ради следует отметить, что с самого детства Ева совершенно не переносила даже запах пива. А
тут нужно будет расхваливать его совершенно незнакомым людям. Что можно сказать хорошего о том, чего в
жизни не пробовала? Какие качества расхваливать?
Второе - форма одежды. По условиям работодателя, все девушки должны быть одеты в тематический
костюм. Ева даже и не удивилась когда ей принесли костюм состоящий из корсета чисто символически
прикрывающего её сверху, и коротенькой пышной юбчонки, которая едва-едва прикрывала стратегически важные
места.
Самое обидное то, что Аня была категорически против второй работы ровно до того момента, как узнала про
костюм. После этого она чуть ли не сама ей шариковую ручку в руки сунула на подпись контракта. Дескать, это
для твоего же блага. Станешь более раскрепощенной. Ну и Вова с Антоном абсолютно прогнозируемо с ней
согласились.
Ева вздохнула. Теперь Аня практически поселилась у неё дома. Не то, что бы она была против... Девушка
очень любила, ценила и уважала свою подругу. Просто...Когда эти трое сходились она чувствовала себя пятым
колесом в телеге. Они понимали друг друга, говорили об одних и трех же вещах на одном и том же языке. Но Ева-
то его не понимала. Сказывались годы, которые она провела вдали от развлечений сверстников. Поэтому
приходилось много улыбаться и делать вид, что она все понимает и хихикать, когда хихикают все. Хуже всего, что
они говорили о каких-то смешных историях, произошедших с ними. А ей приходилось отмалчиваться.
Появлялось чувство, что она им не ровня, что она лишняя. С другой стороны, Аня готовила, когда приходила. А
это скажем так, большой и жирный плюс с лихвой перекрывающий все минусы. Опять же, взвесив все за и
против...
Её размышления прервал звук разбившегося бокала. Ева оглянулась. Чего не хватало, так это проблем в
конце смены. Если бокал разбил посетитель, то платить за него придется ему. Не все гости ресторана с такой
постановкой вопроса соглашаются. Иногда приходится прибегать к услугам охранников.
Но каково же было удивление, когда она увидела кто разбил бокал.
Алекса!
Она сидела за столом, в вульгарном красном платье, открытом по максимуму. Линия декольте была
настолько низкой, что Ева без проблем рассмотрела свой подарок. Лицо было разрисовано, как у последней
портовой шалавы. Выделенные почти черным глаза, много румян на щеках, и яркая красная помада...
Первым порывом было схватить её за шиворот, увести подальше, чтобы никто не видел её в таком виде и
умыть хорошенько. С мылом, а лучше с хлоркой, что бы наверняка смыть с неё все.
Алекса смотрела на неё испуганными глазами.
- Я в туалет! - тоненько пискнула она и, схватив сумочку, выбежала. Ева осмотрела мужчину, с которым
отдыхала Алекса. Тучный мужчина, особенно живот, на котором едва сходились пугвицы, ближе к пятидесяти, на
руке кольцо, явно женат. Правда не прячется. Значит, либо жена в курсе, либо, не боится что узнает. Видала она
таких. Жена для него скорее как атрибут, соответствующий статусу. Как дорогая машина, как большая шикарная
машина, дорогой костюм... Чаще всего, машине достается больше внимания, чем этой несчастной, которую он
взял в жены. А в женах у них как правило или молодая профурсетка, которой ничего кроме денег не нужно, и в
таком случае, если девушка не тратит слишком много, и игнорирует то, что муж гуляет, брак можно назвать даже
удачным. В таком случае каждая сторона получает желаемое. Хуже всего приходится тем, кто прожил в браке всю
жизнь. Такие женщины отдают браку всю себя. Но к сорока годам их мужья теряют к ним интерес и идут гулять.
Не многие находят в себе силы, что бы уйти. Страх, что их осудят, страх, что им некуда пойти, что после этого их
жизнь рухнет, потому, что они не знают, что могут делать, кроме того, что бы быть женой богатого мужа. Такие
женщины и подавно будут молчать. Из страха, что потеряют тот ад, в котором сами себя заперли.
Ева представила это нечто, на своей сестре, на Алексе, которую в детстве забирала из садика. Ей стало
плохо. К горлу поступила тошнота. Девушка понимала, что если останется рядом, то не сдержится. Поэтому,