больницу идти «стыдно»?!
Она презрительно фыркнула. Никакого уважения к таким «дурам» она не испытывала. Жалости так тем более.
За что им такая честь? Знали на что шли, не под дулом пистолета под нож лезли. Кто им теперь виноват?
Женщина чуть не подпрыгнула от испуга, когда Аня рявкнула на неё:
- Знаю!
Марианна растерянно посмотрела на раскрасневшуюся и ужасно озлобленную девушку. Несколько
мгновений, до неё доходило, что сейчас произошло:
- Вы… вы… - она не знала какими словами высказать свою догадку, что бы не усугубить ситуацию.
- Дура, побывавшая под ножом у жулика в подвале с антисанитарийными условиями? – жестко переспросила
Аня. – Да!
Девушка в упор смотрела на стоящую напротив растерянную женщину, покрывшуюся красными пятнами.
Несчастной ещё не приходилось бывать в такой ситуации. Она нервно одернула халат и пригладила волосы. Это
помогло ей взять себя в руки.
Доктор мягко улыбнулась и предельно вежливо заметила:
- Но ведь сейчас речь не о вас.
Помогло. Аня остыла. Врач права. Прошлое не вернуть и не исправить. А вот Еву ещё можно остановить.
- Что вы предлагаете? - устало вздохнула девушка.
- Я даю вам гарантию на девяносто процентов, - вернула себе изначальный тон Марианна. – Что ребенка она
себе не оставит. Такие девушки как она чаще всего после родов даже на руки детей не берут.
В данном случае она сильно преувеличивала. В шести из десяти таких случаев мать, решившая рожать,
оставляет себе ребенка. Материнский инстинкт – сильная штука, с ним трудно спорить. Но её собеседнице об
этом знать не обязательно.
- Что вы предлагаете? – снова повторила свой вопрос Аня, и в её тоне начало проскальзывать раздраженность.
- Если ваша подруга все равно планирует отказаться от ребенка, то я бы хотела предложить вам программу
усыновления, участником которой является наша клиника, - вкрадчиво изложила Марианна и посмотрела на
нахмурившуюся собеседницу. То, что задумалась, а не сразу отказала – хороший знак. Значит, или согласятся, или
можно попробовать уговорить.
- Что за программа? – уточнила девушка, вырвав доктора из размышлений.
- Это международная программа, которая действует в шестидесяти странах, - уверенно принялась
рассказывать Марианна Викторовна. – Дети определяются в хорошие семьи со стабильным доходом. Они будут
любимы и не будут ни в чем нуждаться. Если таково желание матери, то мы организовываем встречи с семьей,
желающей стать родителями. Вам не нужно сразу отвечать, - поспешила заверить она девушку, по виду явно
собравшуюся что-то возразить. – Подумайте, взвесьте все варианты. У вас много времени.
Аня проглотила возражение, которое так и не успела произнести. И несколько секунд помолчав, сказала:
- В любом случае решать Еве. Это её ребенок.
Марианна Викторовна закивала головой, как болванчик на пружинке:
- Конечно, конечно! Просто я хотела сначала переговорить с вами, что бы вы были в курсе, и если
понадобиться, помогли принять вашей подруге правильное решение.
На самом деле никакой программы по усыновлению никогда не существовало. Зато был хорошо отлаженный
бизнес по продаже детей за границу. Документы, которые давались роженицам на подпись естественно были
такими же фиктивными, как и счастливые родители, которых показывали тем немногим желающим на них
посмотреть. Но и об этом её собеседнице знать не обязательно. Чего глаза не видят – того, сердцу не жаль.
- Я так, думаю, что она уже досмотрела фильм, - кивнула в стону закрытой двери Аня, что бы перевести
разговор в другое русло. – Может зайдем?
- Да, думаю, что уже можно, - согласилась Марианна и первой вошла.
Ева сидела за столом на её месте. Она не рыдала, но по её щекам текли крупные слезы. Доктор не решилась
подойти и просто посмотрела на так же растерянно топчущуюся рядом её лучшую подругу.
- Ева что с тобой? – спросила Аня, не решаясь подойти, и бросая обеспокоенные взгляды на стоящую рядом
женщину.
Девушка подняла на неё глаза:
- Это был фильм, о том, как делают аборт, - тихо принялась рассказывать она. Так тихо, что обе женщины
невольно подошли поближе. Что бы расслышать слова. – Ещё вначале сказали, что съемка ведется микрокамерой.
Я видела все изнутри… Я не могу…
Последние слова она произнесла едва слышным шепотом. Аня больше по губам угадала смысл сказанного,
чем услышала. Девушка поставила сумку на стульчик и подойдя к подруге присела на корточки и спросила:
- Евочка, милая, что с тобой?
Доктор тактично топталась в сторонке, и то и дело поглядывала на часы. Торопить эту парочку конечно не