Женщина улыбнулась и стала приближать свое лицо к девушке, пока их лбы не соприкоснулись.
– Да, я твоя мать, Лили, – прошептала она.
– Лили? – Девушка вздрогнула, услышав это имя, но тут же поняла, что именно так ее и зовут. – Неужели я Лили? О Господи, конечно, я вспомнила. Меня зовут Лили Филдс!
Женщина сообщила ей не только имя.
– Так ты моя мать? Как это возможно?! Ты же…
– Черная? – Женщина громко рассмеялась, и вслед за ней рассмеялась и Лили. – Дорогая моя, черный – это прекрасный цвет, в котором слились все остальные цвета. Согласна?
– Но я даже не знаю, как тебя зовут…
– Ева.
– Ты Ева? Как в библейской притче об Адаме и Еве?
– Да, дитя мое. Я Ева, Мать Всех живых. Как ты думаешь, где мы сейчас находимся?
– Не знаю, – пробормотала Лили в ответ. – Это сон, галлюцинация или у меня просто какое-то серьезное психическое расстройство? – Она помолчала и потом спросила: – Может быть, я схожу с ума?
Девушка наклонила голову и уставилась в землю, как будто надеялась увидеть что-то, что помогло бы ей сосредоточиться и собраться с мыслями. К своему величайшему удивлению, Лили заметила, что она сама в облачении из солнечного света, которое при этом полностью скрывает ее наготу. Ей было неприятно чувствовать себя обнаженной, но свет оказался идеальной одеждой. Она не стала углубляться в мысли о том, как можно быть одетой в солнечный свет, а решила продолжить разговор с Евой.
– Ну, если бы ты знала меня чуть лучше, – пробормотала она, не поднимая глаз, – ты бы поняла, что мне здесь совсем не место.
– Дорогая моя, – ответила Ева, – да кто из людей может признать, что хорошо знает самого себя? – Тут Ева повернулась в сторону и произнесла совершенно другим, уже не добрым и приветливым, а строгим голосом: – Я чувствую чье-то тягостное присутствие. Покажи себя, не таись!
Листья кустов зашуршали, и из них показалась голова змеи. Заметила ли она Еву, оставалось для Лили загадкой, потому что через долю секунды змея стояла в стойке прямо перед ней. Лили отпрянула. Аспид смотрел ей прямо в глаза, угрожающе раскрыв свой капюшон. Раздвоенный язык высовывался из пасти и тут же прятался внутрь, словно пробуя воздух на вкус. Ева смотрела на происходящее с непроницаемым лицом, сложив руки на груди.
– Ты кто? – прошипела змея. – Я еще не видела таких, как ты.
У Лили перехватило дыхание, и она отвела глаза.
– Я никто, – тихо прошептала она. – Я никто.
– Ты утверждаешь, что ты – никто. Но при этом у «никто» есть голос. Кто ты?
– Ничто, – ответила Лили. – И я не из этих мест.
Ей показалось, что с каждым ее словом змея увеличивается в размерах.
– Занятно. – И змея отодвинулась назад, чтобы рассмотреть ее получше. – Так скажи мне, что же привело «никто» и «ничто» в наши края?
Лили не знала, что ответить.
Змея наклонила голову и снова попробовала на вкус воздух.
– Я не знакома с такими, как ты. Вы странные. В лучшем случае вы только мешаете. И прерываете.
После этого змея резко опустилась на землю и исчезла. Лили почувствовала, будто ей милостиво разрешили жить, и вообще была в довольно взвинченном состоянии, но стояла не шелохнувшись.
– Что это было? – спросила она.
– Иногда, – ответила Ева, – змея – это всего лишь змея.
– Но она со мной разговаривала?
– А иногда змея – это чуть больше, чем просто змея. Если ложь привлекает к себе внимание, она начинает расти. Но на самом деле сейчас меня это мало волнует. Меня больше волнует то, что о твоем присутствии уже знают те, кто никогда не будет действовать в твоих интересах.
– Это меня слегка пугает, – заметила Лили.
– Не бойся, – ответила Ева. – Я видела, как развивается этот сюжет.
– Все это… – Лили подняла вверх руки, как бы соглашаясь с собственной принадлежностью к этому миру. – Так все это уже происходило?
– Нет, этому только предстоит произойти, – ответила Ева, что нисколько не показалось Лили странным. – И ты здесь для того, чтобы быть Свидетелем.
– Ева? – Лили инстинктивно протянула к женщине руки, и их пальцы сплелись.
Девушку удивляло, что она спокойно и открыто высказывает свои мысли, не боясь, что ее будут за это судить или наказывать.
– Да, дочь моя, – с нежностью в голосе произнесла Ева и крепче сжала пальцы Лили.