Я всё так же записывала всё, что бы посоветовала приходящим к хозяину клиентам, но теперь дело не ограничивалось простым высказыванием вроде того, что я посоветовала бы мистеру Хили Кена Кизи. Голд вытряхивал из меня всё, что я знаю о мистере Хили, где, с кем и как он живёт, работает и о чём разговаривает вечерами в баре у Ронни.
Голд сам всегда подмечал тончайшие детали и учил меня подмечать их. Это вынимало из меня душу, мне всегда трудно было видеть за лесом отдельные деревья, и я часто вспыхивала, как спичка, взрываясь: у меня никогда не получится, я бездарность, я пустое место!
Голд никогда не утешал и не ругал. Уходил в кабинет и пережидал истерику, и когда я входила к нему, опустив голову, продолжал с того же места, заставляя всё-таки сделать то, что нужно.
После работы я теперь возвращалась домой. Я полюбила коротать вечера на диване с родителями. Окружённая по бокам их такими надёжными фигурами, я чувствовала, что у меня есть опора, за которую я могу держаться.
По моим впечатлениям прошло огромное количество времени, но на самом деле был всего лишь конец июля, когда я снова увидела Нила.
Я некоторое время не ходила к камню, на ходу в лавке съедала свой сэндвич и снова принималась за чтение, но сегодня с утра Голд свирепствовал особенно сильно, и я поняла, что если не подышу воздухом, то просто начну кричать и не смогу остановиться. Когда я вышла на улицу, ноги сами меня понесли в сторону побережья. Подходя к камню, я издали заметила, что там кто-то есть и хотела уже развернуться обратно, но тут фигура помахала мне рукой.
Нил.
Я подошла ближе. Мы не разговаривали с ним с момента ссоры в лавке, и я совершенно не знала, что с ним происходит.
«А ведь это его любимая девушка изменила ему с его же родным братом. А ты ноешь и жалуешься на жизнь»
Мне стало стыдно. Нил никогда не ставил меня в неудобное положение, и я уверена, что в том, как он разговаривал со мной, не было никакой насмешки. Так почему же я вела себя как идиотка?
«Он свободен.» – вдруг поняла я. «Он свободен, а ты боишься, что всё равно не сможешь соперничать с Фрэн».
– Нил, прости. – я хотела сказать это мило, но вышло так, что пробурчала, глядя исподлобья и ковыряя ногой песок. – Я вела себя как малолетка.
– Ну ты и есть малолетка, поэтому я тебя прощаю. А я ведь каждый день сюда хожу. Мне не хватает наших встреч.
Я согласно кивнула. Это я понимала. Мне тоже не хватало.
Я разломила свой сэндвич пополам, неровно. Бо́льшую часть протянула ему.
– Как ты?
– Да странно как-то. Все спрашивают, что я чувствую.
– А ты?
– Я вроде норм. Фрэн и Ник со мной поговорили. У них там по правде лямур-тужур, прям жить друг без друга не могут. Жениться вот собрались. Старик в бешенстве из-за того, что они с Элли расстались, такая партия уплыла из-под носа, каждый вечер ор в доме стоит, хоть уши затыкай. Всё не может смириться, что у нас в семье не будет своих адвокатов. Но маму Ник перетащил на свою сторону, так что я думаю, скоро она его утихомирит.
Я удивлённо уставилась на него.
– То есть, вот так всё просто? Лямур-тужур и ты не переживаешь? А твоё сердце не разбито, ты не страдаешь из-за предательства Фрэн?
Нил фыркнул:
– Страдаю? Ты про то, чтобы аппетит потерять и не спать ночами? Нет, до этого мне далековато. Не понимаю я все эти страсти. Да и по правде сказать, мне давно больше нравишься ты.
– Я? Нил, ты что?
– А что я? Я, между прочим, правду говорю. Ну и подумай сама, стал бы я каждый вечер провожать домой девчонку, которая мне не симпатична.
Я растерялась. Оказывается, он сам хотел меня провожать!
– Но Нил, ты не перепутал? Фрэн же совершенство!
– Я что, похож на идиота, который не может понять, с какой девушкой ему хочется быть? Может, я не хочу видеть возле себя совершенство и каждый раз, когда она сделает такое лицо, как будто я её позорю, думать, что снова сказал что-то тупое. А ты смеёшься моим шуткам, ты сама смешная и не обижаешься сразу, чуть что не так. И ты красивая.
– Красивая?
– Ага. Мне нравятся твои волосы. Они такие…кудрявые.
Нил легонько потянул за выбившийся из косы локон, пропуская прядь между пальцами. Наши глаза встретились, лица потянулись друг к другу. Он прижался своими губами к моим, и мы на мгновение замерли в этом целомудренном поцелуе, а потом одновременно отодвинулись друг от друга.
– Мне пора возвращаться.
– Я проведу.
У магазина Нил спросил:
– Сегодня в баре сядешь снова к нам за столик?
Я смотрела на него, и мое сердце трепетало, как бабочка.