Ещё только подходя к двери, Ева уже слышала срывающийся крик матери:
— Ты совсем не думаешь про родителей! У отца больное сердце!
— Да насрать мне на его сердце! — орала не хуже матери её младшая сестра.
— Как ты говоришь с родителями! — возмутился теперь уже отец.
— Мы столько для тебя сделали, — срывающимся на слёзы голосом принялась попрекать мать. — Неблагодарная!
— Если бы не мы ты бы по сей день, гнила в тюрьме! — затянул старую песню отец. Зачем? Отстраненно подумала Ева, снимая обувь и тихонечко раздеваясь, стараясь не привлечь ничьего внимания. Знают ведь, что будет дальше. Алекса всех пошлет куда подальше. В подтверждение сестричка выдала:
— Да больно надо было, что бы вы лезли со своей помощью!!!
Дальше по списку истерика матери. Прислушавшись, Ева поняла, что не ошиблась. По всей видимости, сегодня ругались не просто, что бы было, а по какому-то поводу, потому, что мать делала попытки упасть в обморок, причитая:
— О моё бедное сердце! Кого же я вырастила! Люди добрые! За какие грехи мне эти испытания!
Дальше по плану речь отца, про неблагодарную, и безответственную эгоистку. Если конечно не...
— Явилась! — заметила её присутствие младшая сестра и поспешила перевести стрелки. — Естественно, когда она шляется бог знает где по ночам — это в порядке вещей! Этого вы не видите! У вас только я плохая! Куда мне сравнится с вашей любимой дочуркой!
И хлопнув дверью спальни, чисто номинально считающейся их общей со старшей сестрой, сбежала из комнаты, оставив Еву наедине с разозленными родителями.
— Где ты была до этой поры? — первой пошла в наступление мать. — И не говори мне, что на работе! Я знаю, во сколько ты обычно возвращаешься!
— Господи, — вздохнул отец, но не потому, что очень уж осуждал дочь за опоздание, а скорее потому, что не хотел продолжения ночного концерта.
Даже понимая, что мать ничем не успокоить и в её глазах оправдания не будет, девушка все же попыталась объясниться:
— Нам пришлось задержаться. Сегодня было много посетителей, и мы просто не успевали. Поэтому с посудой пришлось повременить, и задержаться, чтобы помыть ...
— Да как тебе только не стыдно! — тихо проговорила мама и тут же сорвалась на крик: — Матери в глаза врать! Вот! Вырастила на свою голову! Неблагодарная!
— Прости мам! — привычно отозвалась Ева. Когда её мама не права лучше сразу с нею согласится. Может, обойдется...
Не обошлось:
— Ты хоть представляешь, что мы сейчас чувствуем? Как мы волнуемся? Ты что родителей вообще ни во что не ставишь? — мать перешла на визг.
— Простите, — снова привычно согласилась Ева. И даже невольно вздохнула. Теперь она попала минимум минут на двадцать.
— А так я тебе со своими нотациями уже надоела! — мать вцепилась в этот невольно вырвавшийся вздох, и понеслась. Про её безответственность, про то, какая она неправильная и не благодарная дочь, про то, сколько они с отцом для неё сделали, и как она это все не ценит, каким она все же стала для них разочарованием… И, конечно, под конец не забыла напомнить: — Господи, как я могла так ошибиться с тобой! Твой отец, святой человек, принял и воспитал тебя как родную… Плевать на мать, хоть его пожалей! Ох, если бы я только знала, чем обернется для меня моя доброта...
Ева слышала эту тираду уже столько раз, что местами даже могла предсказать, что мать дальше скажет. Но каждый раз, после таких разговоров, ей хотелось удавиться, лишь бы не портить жизнь своим присутствием таким замечательным людям.
Наконец, матери видимо надоело, потому, что она милостиво отпустила её:
— Уйди с глаз моих! Ты самое большое мое разочарование в этой жизни!
Ева, бросилась в свою комнату, глотая комок, подкативший к горлу. Но уже там ей стало не до слез. За те полчаса, что она провела с родителями, Алекса успела уснуть, и комната пропахла перегаром. По всей видимости, младшая сестра уже успела изрядно набраться, прежде чем вернулась домой, и, судя по всему, ещё и курила. И теперь спит мертвым сном.
А вот Еве в этой небольшой комнатушке не уснуть, пока она не проветрится. Поэтому пришлось открыть окно. В комнату сразу же ворвался свежий, морозный воздух, и пробежался по спине, заставив девушку поежится. В то же время она засмотрелась на родной дворик припорошенный снегом. Каким же красивым он сейчас был, при свете полной луны...
Ева взяла с кровати одеяло и укутавшись в него села на подоконник