Потрепавшись в курилке, все решили, что Леночка нашла себе хорошего строгого мужика, вот и остепенилась. На этом тему закрыли.
- Что бы сказали ее прежние подруги? - бросил кто-то напоследок, и Карповым вдруг овладело странное беспокойство. Он вспомнил, как несколько дней назад случайно встретился со старым товарищем. Узнав Шурика еще издали, Олег предчувствовал, что встреча будет почти формальной: обняться, поболтать, обменяться телефонами и никогда не позвонить - ведь юношеская дружба, как первая любовь, не возвращается. Он догадывался, что перед ним чужой человек, но не думал, что настолько. От былого Шурика в нем не осталось ничего.
Теперь Олегу и в голову не могло прийти, что холодный, рассудительный Александр - тот самый, с кем они когда-то понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда.
Вслушиваясь в образцово-литературную речь бывшего одноклассника, Карпов перебирал в уме события, которые могли бы так изменить человека, но выяснилось, что серьезные катаклизмы в биографии Шурика отсутствовали и его судьба представлялась не более драматичной, чем поход за грибами. Удивительно, но сам Шурик не замечал никакой натянутости, вел себя так, будто играл роль смертельно положительного героя из скучного кино.
При расставании Карпов испытал почти физическое облегчение и постарался забыть о встрече, но теперь эпизод, ранее казавшийся незначительным, всплыл в памяти вновь.
Случаи с Шуриком и Леночкой имели несомненное сходство, и это смущало. Карпов долго гадал, что могло связывать давнишнего приятеля и секретаршу, пока не набрел на спасительное слово "совпадение".
Ничего не объясняя, оно, по крайней мере, позволило ему отделаться от тревожных мыслей. Правда, ненадолго. Через неделю, когда Карпов навещал своего отца, звоночек прозвенел снова.
До выхода на пенсию папаша был не последним человеком в стране, поэтому и старость имел вполне сытую. Периодически его посещала домработница, и Олег подозревал, что в ее обязанности входят некоторые услуги, не предусмотренные трудовым соглашением.
Единственное, в чем нуждался старик, - это общение, поэтому, когда выдавалась свободная суббота, Олег брал бутылку водки и, стиснув зубы, ехал на Площадь Восстания, где в престижной сталинской высотке жили модные артисты, жирные банкиры и старые пауки вроде папы.
Выпивая, Карповы вели пустые беседы и делали вид, что все друг другу простили.
В основном говорил отец: травил одни и те же анекдоты времен развитого социализма да в сотый раз пересказывал байки из жизни членов Политбюро. А еще он любил повторять: "Если однажды я начну жаловаться на печень, значит, меня подменили агенты ЦРУ".
И это случилось. За весь вечер батя не вспомнил ни одной истории. К "Столичной" он отнесся с прохладцей: первую сотку выпил, вторую лишь пригубил, когда же Олег попытался долить, категорически накрыл стакан рукой. Кажется, он собирался сослаться на запрет врачей, но Олег, предугадав эту отговорку, так напрягся, что папа замолчал. Потом старик неожиданно заговорил о футболе, и Карпов с ужасом подумал, что лучше бы отец рассказал про печень. Из всех видов спорта папаша признавал лишь рыбалку.
Вернувшись домой, Олег впал в прострацию. Фактически он потерял отца, теперь уже окончательно. Но даже это казалось не самым страшным. Вокруг творилось что-то непонятное. Три похожих случая за такой короткий срок, и это при том, что он заметил перемены только в тех, кого хорошо знает, а ведь есть еще Иваны Иванычи из других отделов, Петры Петровичи, живущие в соседнем подъезде, - и с ними, не исключено, происходит то же самое. Если отбросить бред о своей избранности, то выходит, что явление носит массовый характер. Счет идет уже на проценты, а это сотни тысяч только по Москве.
"Вряд ли какая-нибудь спецслужба способна найти такое количество двойников, - размышлял Олег. - Вербуют, не иначе. Только неясно, на кой черт. Допустим, Шурик работает в оборонке. Но батя? Все, что знал, он давно выболтал, сидя на своей лавочке. А Ленок? Какими секретами она владеет - искусством раскрутить ухажера на дорогой подарок? Что за пользу она сможет принести иностранной разведке - подсыпать Шефу в кофе мышьяк?! Нет, шпионская версия отпадает, легче поверить в свое сумасшествие. Или не в свое?"
В голове у Карпова забродила какая-то туманная догадка, но чтобы помочь ей вызреть, нужно было найти собеседника. Потребность выговориться оказалась столь острой, что Олег поехал к Ире немедленно.
Уже звоня в дверь, Карпов запоздало пожалел, что наносит визит экспромтом. Ира ни разу не давала ему повода почувствовать себя одним из многих, тем не менее он понимал, что нормальная девушка не станет довольствоваться редкими наскоками неуравновешенного кавалера.
Гостей у Иры не было. Олега она встретила по-домашнему тепло и чуть-чуть торжественно - как мужа из долгой командировки. Привычно пройдя на кухню, Карпов слегка расслабился. Мучительные раздумья незаметно растворились в уютном запахе жареного мяса. Оставшийся в крови алкоголь вскипел и устремился в нижнюю часть тела.
Олег силой усадил Иру на стол. Все происходило как в том фильме, где крутой мужик - кажется, Брюс Уиллис - насилует подругу своей жены. Поначалу Ира изумилась, однако вскоре приняла игру и начала сопротивляться - насколько того требовала роль. Последним клочком догорающего в безумии сознания Олег вспомнил, что приехал вовсе не за этим, однако на свете не было такой напасти, которая заставила бы его прерваться.
В воскресенье с самого утра зарядил дождь, и Карпов, вяло пережевывая холодную котлету, вдруг понял, что опоздал. Когда он виделся с Ирой на прошлой неделе, все было по-старому, то есть в порядке. А сейчас...
Ира стала менее болтливой и более заботливой, а знакомая утренняя песня о том, что, мол, годы идут и хочется постоянства, исчезла из ее репертуара напрочь. Возможно, Олег и не обратил бы на это внимания, но теперь он был начеку и перемены уловил сразу.