Через полчаса проповедник уже готовил костер, собрав сушняк в саду и нарубив дров, а как только начало смеркаться, вновь собралась детвора, языки пламени костра невольно пригласили их в глубь сада, где заранее были установлены скамейки, табуретки, несколько стульев. Более взрослые усаживались, а меньшие улеглись на одеяла, разостланные на траве.
Андрей начал беседу с вопроса затронутого Колькой:
— Вы пришли с фотографиями?
— Да, вот они.
Ребята наперебой передали в руки Голубенко штук восемь снимков.
— Ну и кто из вас оказался сильно похож на обезьяну?
Каждый из сидящих указывал на другого, но не на себя. Выждав определенное время, проповедник спросил:
— Я правильно понял, что никто из вас не хочет быть похожим на обезьяну?
— Да, правильно.
— А на кого же вы хотите быть похожими?
Этот вопрос оказался для них трудным. Учитывая, что дети-цыгане еще не привыкли к большой аналитической работе ума, хотя готовое повествование слушают с удовольствием, Голубенко стал больше рассказывать, чем спрашивать:
— Бог создал человека прекрасным и всегда хотел и сейчас хочет, чтобы все люди были похожи на Него, а не на другие создания, с которыми человек часто сравнивает себя. Дьявол, враг Бога и людей, тоже смеется над людьми, сравнивая их то с обезьянами, то еще с каким чудовищем. Он радуется, что сумел их обмануть еще в раю! Он сам упал от гордости и был отвергнут Богом, хотя раньше был Херувимом осеняющим, а после и человека искусил тем же путем...
— А что значит "искусил"? – спросил кто-то из сидящих.
— По-простому это значит – поймал в ловушку. Вот как домашняя мышь ловится в мышеловке. Вы же никогда не видели, чтобы на пшеничном поле кто-то ставил мышеловку?
— Нет, не видели, – раздалось несколько удивленных голосов.
— У полевых мышей – раздолье. Они не знают запретов. А домашней мышке хозяин как бы говорит: Пшеница в мешках – моя, не смей сюда лазить. Но мышка по своей природе лезет как раз туда, где запрет, не понимая, что это все равно что смерть. Бог человеку дал все для того, чтобы он был счастлив в раю, но положил ему один запрет (при этом Андрей раскрыл Библию, которую цыгане считали "нашинской") и прочитал: "А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь". Этот запрет был на пользу человеку. Но дьявол, хитрый змей, сумел искусить человека, обманув его.
Он дал приманку Еве, сказав, что Бог потому положил запрет, чтобы люди не были как боги. Ева не послушалась Бога и ела от плодов дерева познания добра и зла и даже мужу своему дала плодов. И тогда у них открылись глаза и они увидели, что богами не стали – обманул их дьявол. Они стали несчастными, потому что Бог из-за их непослушания проклял землю. И земля с того времени изменилась. Изменился и человек, потому сейчас и гадают люди: на кого же он похож, от кого он произошел, для чего он живет и куда идет?
Это самые главные вопросы в жизни, но на них может получить ответ только тот человек, который читает Библию и делает все в жизни так, как заповедал Христос.
Другие люди, кто пренебрег Словом Бога тоже хотят разрешить проблему этих вопросов, но они – как корабль без компаса, как мореплаватели, не знающие в какую гавань плывут – им ни один ветер не будет попутным...
— А правда, что Бог сразу сотворил лошадей, а потом уже человека? – перебил его речь Антал, молодой цыган, особо любивший лошадей.
Андрей подумал: "Вот уж точно говорят: Цыган без лошади, что справка без печати".
— Да, правда, – ответил Голубенко
— В шестой день творения Бог создал человека и сказал: "Да владычествует он над рыбами морскими, над птицами небесными и над скотом..." Значит, они раньше были созданы, прежде сотворения человека, хотя и в тот же день.
— Значит Бог больше всего на свете любил лошадей, раз человек был на втором месте?! – не унимался молодой наездник, темперамент которого передавал неописуемую радость, словно астронома, открывшего новую планету.
— Бог все творение любил, потому что на нем поставил Свою печать – "Хорошо весьма"!
Голубенко пальцем показал на последний стих первой главы Бытия и в таком положении пронес Библию по кругу сидящих, удостоверяя каждого, что это именно так.
— А лошадей все равно больше всех из творения, потому что лошади лучше всего на свете, – произнес Антал, не удовлетворившись ответом проповедника.