— Квазар? — воскликнул доктор Ян Максвелл. Он все время стоял, прижавшись к стене в темноте, позади К. К., а теперь выступил вперед, как бог, которого вызвали навести порядок в космическом хаосе. — Извините меня, — сказал он нам. — Одну секунду. Джофф? Джофф! Какого черта появился этот квазар?
Доктор Максвелл был научным руководителем Виндзорского астрономического института. Рыжие волосы, веснушки, круглые очки. И пластырь на лбу. Во время перелета из Рима К. К. рассказывал мне, каким уважением доктор Максвелл пользуется в астрономических кругах.
В этот момент включили свет.
— Sorry, sorry, sorry, — продолжал повторять бормочущий голос, целый поток извинений. Голова Джоффа выглянула из высокотехнологичного центра управления планетарием в углублении в центре пола. — Sorry! Я работал над взрывом квазара до поздней ночи. И по ошибке, видимо, скопировал весь файл в папку нашей Солнечной системы. Позор мне!
— Джофф! — сказал доктор Максвелл с наигранным терпением. — Ты знаешь, так же как и я, что квазар в нашей части Вселенной…
— Знаю, знаю, — прервал его Джофф. — Извините, я немедленно уничтожу этот файл.
К. К. добродушно подмигнул мне:
— Наш планетарий может показывать картины и анимации, рядом с которыми другие планетарии выглядят как домашние кинопроекторы восьмидесятых годов. — Он сел на диван рядом со мной. — Как видишь, Евангелие Люцифера можно прочитать самыми разными способами. Доктор Максвелл несет ответственность за одну из гипотез. Ян, продолжишь?
Моложавый рыжий мужчина подошел и встал перед нами:
— Наше исследование текста связано с теорией, направленной в сторону — скажем так — космического пространства. Мы говорим по-прежнему про Судный день. Но в другом смысле. Некоторые формулировки Евангелия Люцифера заставляют думать о столкновении Земли с астероидом.
Несколько секунд было тихо.
— Бьорн? — позвал меня К. К.
В отличие от большинства людей нам, альбиносам, трудно бледнеть. Я не знаю, где в этот момент была моя кровь, но в головной мозг она точно не поступала.
Я не мог думать ясно. Поднял руки в знак того, что мое сердце все еще билось и мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
— Что именно, — спросил я наконец, — заставило вас думать о страхе перед таким конкретным явлением, как астероиды?
— Дело в двусмысленных формулировках исследуемого манускрипта. Текст написан на чужом для автора языке, которым он к тому же владел не очень хорошо, — сказал К. К.
На экране под потолком появился текст:
ЧЕРЕЗ 1 647 000 ДНЕЙ ЗЕМЛЯ ВОССТАНЕТ
ПОСЛЕ HARGA-ME-GIDDO-DOM
КОГДА НЕБЕСНЫЙ ОБЪЕКТ УПАДЕТ НА ЗЕМЛЮ
НАЧНЕТСЯ НОВОЕ ВРЕМЯ
И НИЧТО НА ЗЕМЛЕ
НЕ БУДЕТ ТАКИМ КАК БЫЛО
— Это из первой части Евангелия Люцифера, — сказал К. К — Той, которую нашли в пещере в Египте в 1970 году. Ее привез в Италию профессор Джованни Нобиле. Слова harga-me-giddo-dom мы встречали раньше. «Судный день». Аккадское слово «восстанет» можно также перевести как «расцветет» или «проснется».
— А остальное?
— «Небесный объект» немного расплывчато, потому что на аккадском языке это значит всего лишь «что-то, находящееся на небе» или «что-то, пришедшее с неба». «Небесный объект» может быть истолкован как «комета» или «астероид», но может означать и «божество». Нюансы утрачиваются при переводе. Аккадский язык красочен и метафоричен по сравнению с сухими современными языками. Так какое слово выбрать для перевода? Большой объект на небе — это астероид или бог?
Я ничего не сказал. Абсолютно ничего. Когда тишина стала гнетущей, К. К. продолжил:
— Так что, возможно, речь в Евангелии Люцифера идет не об Армагеддоне, вызванном человеком, а о природной катастрофе апокалипсических размеров.
— Астероид, — ответил с опозданием на вопрос К. К. доктор Максвелл. — Если на Землю попадет астероид достаточно больших размеров, то последствия будут катастрофическими. Цивилизация будет уничтожена.
— Почему в 2009 году мы должны учитывать астрономические пророчества тысячелетней давности? — спросил я.
— Наши предки были выдающимися астрономами, — сказал доктор Максвелл. — Астрономия была одной из первых наук, из которой потом выросли философия, математика, физика, химия. Ну и религии тоже. Но это совсем другая история.
— Вопрос хороший, — сказал К. К. — Зачем тратить время, силы и деньги на гипотезу, основанную на манускрипте того времени, когда у людей не было даже бинокля? Как, доктор Максвелл?