Наоми Олдерман
Евангелие лжецов
Посвящается моим учителям. В особенности тем, кто научили меня латинскому и древнееврейскому языкам: подарок двойного зрения.
В «Икаре» Брейгеля, в тот самый миг: как отвернулось все
Спокойным равнодушием; и пахарь, может,
И услышал всплеск падения, крик далекий,
А для него же был тот шум пустейшей неудачей.
Пролог
Так это происходило.
Очень важно, чтобы ягненок молчал — это главное. Молодой человек, недавно вступивший не стезю изучения правил священничества, иногда берется за исполнение с излишней жестокостью. Но все должно быть сделано нежно, почти с любовью. Ягнята — доверчивые создания. Коснись лба, чуть повыше глаз. Дыши медленно и ровно, и стань поближе, чтобы доходил мясной запах шерсти. Он узнает, если станешь нервничать. Возьми себя в руки. Прошепчи священные слова. Схватись за нож так, как практиковался ранее. Погрузи лезвие в шею быстрым движением, чуть пониже челюсти. Не должно быть никакого промедления. Нож должен быть острым настолько, чтобы не понадобилась сила. Проведи им ровно и быстро, перерезая сухожилия и нервы, как только начнет истекать кровь, и мускулы ягненка задрожат спазмами. Вынь. Само движение не должно длиться дольше одного вдоха.
Придержи ягненка так, чтобы кровь лилась вниз, и ее можно было собрать в священную чашу. Будет много крови; жизнь — это кровь. Позволительно в этот момент поразмыслить о крови в своем собственном теле, о том, как скоро и как просто она может покинуть его, о том, как однажды она прекратит свое течение. Приношение жертвы — это медитация уязвимости. Кровь твоя — не краснее крови другого создания. Кожа твоя — не грубее другой. Понимание твое того, что привело тебя к твоей смерти — возможно, не больше понимания ягненка.
Запах — сильный: железистый, соленый и острый. Священник собирает кровь в чашу. Чаша наполняется. Священник разбрызгивает кровь по всем четырем углам жертвенника. Запах усиливается. Ягненок перестает дрыгаться. Последние следы жизни покидают его. Так скоро все происходит. Когда вытечет кровь, надрежь кожу и сними ее с туши. Теперь создание становится мясом. Каждое живущее существо — мясо для другого существа. Ты думаешь, что комар — одно из самых малейших созданий Бога — смотрит на нас не как на еду? Черви, однажды, поглотят тебя, и ты думаешь, что они заметят ум твой, доброту твою, богатство твое, красоту твою? Все будет съедено чем-то другим. Не считай себя большим, чем эта овца, только потому, что у тебя есть бронзовые ножи. Все мы — агнцы перед Всемогущим.
Сложи органы и запретный жир в жертвенный костер. Пока горят, вознеси хвалу Всемогущему, кто возложил на нас эту священную обязанность, кто предоставил нам ум, чтобы понять Его дела, кто возвысил нас над животными умением и знанием. Жир сгорает, и чернеют его наружные мембраны, и мягкая белая плоть превращается в жидкость и стекает по горящим веткам, и запах будет сладкий и вкусный. Эти сладкие ароматы принадлежат нашему Повелителю. Рот твой наполнится слюной, живот твой, если ты не ел, может начать урчать. Ты — не ангел, не дух бестелесный, лишенный желаний. Ты — тело, как и ягненок. Ты хочешь есть ту плоть. Ты также — душа, благодаря Создателю твоему. Помни, что ты есть. Благодари. Когда жир и органы исчезнут в пламени, можно будет снять тушу животного. Оно будет готово к еде священников. Только тогда ты разделишь свою еду с Богом.
Дневное жертвоприношение. Каждый день, дважды в день, утром и вечером — годовалый агнец, здоровый и без пятен. Каждый раз, животное убивается во славу Бога, не ради простого насыщения нашего голода. Каждый раз, когда жизнь истекает наружу, священник должен смотреть на это до самого конца и возблагодарить животное, чья жизнь вернулась к Создателю, и чья плоть принесла сладкие ароматы нашему Повелителю и пищу для слуг Его.
Они знали, что наступит тот день. Невозможно ясно видеть повороты битвы, не зная, когда эти моменты свершаются. Особенно, когда битва идет за город, в котором ты живешь.
Они отбивались от армии как долго могли. У них было преимущество с самого начала: высокие стены, толстые валы. Пока армия трудилась внизу, заполняя овраги валунами и поваленным лесом, они метали вниз камни и стрелы. Они работали посменно, днем и ночью, углубляя ров у навесных ворот, так же быстро, как он наполнялся. Они старались изо всех сил. Но Бог отвернулся от них.
Бог приказал им отдохнуть в святую Субботу. В тот день осаждающий противник смог немного наполнить ров. Неделю за неделей, Суббота за Субботой, локоть за локтем наполнялся ров. Они в свою очередь работали с двойной скоростью, но этого было недостаточно. Вторгшаяся армия работала быстрее. Они увидели, что ров вскоре наполнится мусором, и что те смогут воздвигнуть платформу, и что поднимутся лестницы и поднесут тараны.