— Простите, я подумала… — всем видом она постаралась показать, насколько сожалеет о своей непростительной глупости. — Вы же сказали вчера, что сегодня вечером уезжаете в Южную Африку на пару недель. Вот я и подумала, что было бы неразумно терять время и отказываться от предложения. Я пробуду там всего несколько дней, а затем вернусь и к вашему приезду подготовлю все материалы. Может, удастся обнаружить еще что-нибудь новое.
— Вероятно, вы правы, — пристально глядя ей в глаза, Харрингтон удовлетворенно кивнул и добавил. — Надеюсь, вы не подведете меня. Не терпится взглянуть на них, изучить. Как историк вы должны меня понимать. — На этот раз улыбка на его лице получилась более искренней. — Позавтракаете со мной?
— Извините, сэр, — Сью с сожалением покачала головой. — Я хотела выехать из города как можно раньше, чтобы днем уже быть на месте и приступить к изучению университетского архива.
— Тогда не смею задерживать, — Харрингтон встал, прощаясь, и протянул конверт. — Здесь пятьсот, как договаривались.
Я выскочил к месту привала. Сердце бешено колотилось, глаза обшаривали окружающие заросли, но ничего странного, кроме остолбеневшего в испуге Ника, я не увидел. Он сидел, наведя на заросли ствол автомата, прислушиваясь к удаляющемуся шуму ломаемых ветвей.
— Что случилось? — выпалил я.
Он обернулся, виновато глядя на меня снизу вверх:
— Я это… Спал… — заикаясь начал он. — Вдруг кто-то тормошит меня… Ну я глаза-то открыл… Рожа огромная, страшная… прямо надо мной свесилась.
— Чья рожа?
— Зверь какой-то, — он все еще говорил сбивчиво. — На свиноносорога похож.
— На кого? — не понял я.
Позади зашуршала трава, треснула ветка, и из леса вышел Хорхе.
— Это вы стадо тапиров испугали? Они меня чуть с ног не сбили.
Ник ошарашенно взглянул на него, а я, улыбаясь, ответил:
— Мой бледный друг говорит, они его едва не сожрали, и он был вынужден яростно защищаться.
Никита молча кивнул, вытирая вспотевшее лицо тыльной стороной ладони, а потом пробубнил:
— Хорошо, что я вовремя проснулся.
Хорхе раскатисто засмеялся:
— Это был бы первый случай нападения тапиров на человека с целью его пожирания. Успокойся, Ник, глупая свинья просто проявила излишнее любопытство.
Он держал широкие, плотные листья, подойдя ближе, протянул их нам:
— Разомните их в руках, а потом натрите лица и открытые участки кожи.
— Что это?
— Лекарство от укусов, чтобы не зудела кожа, — ответил он и добавил. — Джунгли — это аптека, если знать, какие растения применять.
Пока мы втирали сок листьев в кожу, Хорхе внимательно осматривал окрестности и пройденную нами заболоченную территорию. Ничего опасного он не заметил. Впитавшийся сок действительно принес облегчение. Зуд от укусов прошел, но царапины, которые во множестве покрывали наши лица, руки и тела, еще некоторое время щипало.
— Вы готовы идти дальше? — спросил он, когда мы полностью обработали места укусов и, получив утвердительный ответ, указал на валявшуюся сумку, журнал и томик Ленина. — Если вам не нужен этот мусор, запрячьте его под какие-нибудь кусты, чтобы не бросался в глаза.
Подъем на пологий склон холма с его густым хитросплетением высокой травы, кустов, деревьев и лиан давался нелегко. Острая трава резала руки, колючки впивались в кожу. Иногда приходилось чуть ли не ползком карабкаться вверх, утопая в прелых листьях. Местами путь пересекали гнилые стволы поваленных деревьев, и мы с трудом перелезали через них, цепляясь руками за торчащие в разные стороны сучья. Сверху раздалось пискливое «ай-яй-яй», и Ник застыл, вскинув голову, но Хорхе лишь бросил через плечо:
— Это ленивец, он безобиден. Не останавливайтесь, — и, пытаясь приободрить, пояснил. — Надо добраться до вершины холма. Там поляна — я пролетал над ней по пути к лагерю повстанцев. Она вполне пригодна, чтобы посадить на нее спасательный вертолет. Поиски начнутся ближе к наступлению темноты.
На первый взгляд казалось, что вершина совсем рядом, но мы потратили несколько часов, чтобы попасть туда. Как и говорил колумбиец, там мы обнаружили большую поляну, и на краю ее установили палатку. Солнце уже начинало заходить, окрашивая небо на горизонте в красные тона. Ник решил улечься спать, но Хорхе попросил нас помочь собрать хворост. Он хотел разложить в центре поляны костер, чтобы разжечь его в случае появления «вертушки». Мы складывали хворост большим конусообразным шалашиком, когда я задал ему вопрос, давно волновавший меня:
— А это не ты обстрелял самолет в лагере ФАРК?