Выбрать главу

Лео принялся за работу, как обычно: рутина утешала его, ритуалы — успокаивали. Он включил радио, чтобы послушать утренние новости на «Би-би-си», потом включил компьютер. Активировал работу. Гольдштауб советовал ему говорить именно так. Он активировал работу компьютера. Дута букв, складывавшихся в приветствие «Добро пожаловать во Всемирный библейский центр!», возникла на экране, словно лучи невидимого еще восходящего солнца. Логотип Центра — открытая книга с надписью «Логос» на страницах — заменял весь мир. Диктор на радио спокойно рассказывал об акциях протеста и демонстрациях

Сколько же времени прошло? Месяц? Время казалось величиной эластичной, податливой. Всего лишь месяц со смерти Мэделин? И, следовательно, месяц с того дня, когда Лео прочел первые слова свитка? Она часто ему снилась. Порой она была далекой, недоступной, порой ее присутствие, напротив, становилось слишком явственным: мягкая, нагая, она прижималась к его обнаженному телу, чтобы он мог извергнуться в нее, и тогда Лео резко просыпался и обнаруживал, что живот его влажен от израсходованной понапрасну спермы. А иногда казалось, что Мэделин просто-напросто рядом, и, проснувшись, он ожидал увидеть ее в комнате. Понять, что Мэделин там нет, означало вновь потерять ее.

«Распутный священник совершает клятвоотступничество», — писали в газете «Сан».

Лео открыл директорию и выбрал папку под названием «Иуда». Что случилось вчера? Это он помнил смутно. С ним что-то определенно произошло: приступ паники, возможно, некий срыв. Что же это было? Настенный стенд напоминал: ВЫ ответственны за все документы на полках, ВЫ обязаны вписать свое имя в журнал дежурного, НИКАКИЕ ДОКУМЕНТЫ нельзя выносить из комнаты, и НИ ОДНО ИЗОБРАЖЕНИЕ из какой-либо части свитка Иуды не должно покидать пределов здания. Лео вспомнил беседу с Откомбом. Вспомнил, как показывал ему безжалостно убедительный текст и умолял помочь. Но как? Что остается делать, когда зверь уже вырвался на волю?

Диктор рассказывал о группе фундаменталистов, которые живут в бревенчатой хижине в Монтане и ожидают скорого конца света. «Зверь Апокалипсиса уже на свободе», — заявил один из них. Репортаж был выдержан в иронических тонах: «Би-би-си» забавляли подобные вещи. Сообщалось, что группа хранит противотанковое оружие и винтовки.

Лео выдвинул ящик, где лежали снимки текста, и извлек их наружу. Тридцать пять фотографий, на каждой — новая страница, новый ракурс, новое освещение. Он положил их на стол возле компьютера, после чего подошел к шкафу, где лежал свиток.

По радио началась дискуссионная программа, называвшаяся «Вопросы веры». Приглашены были архиепископ англиканской церкви из Йорка и римский католический архиепископ из Ливерпуля, союзники в борьбе против представителя Британского гуманитарного общества.

— Какие же последствия может иметь обнаружение этого свитка в постхристианскую эру? — спросил ведущий.

— Я не считаю, что мы живем в постхристианскую эру, — ответил один из архиепископов. У него был очень глубокий бархатного тембра голос, словно процеженный сквозь десятки слоев отвлеченных рассуждений. — Христианский посыл актуален сейчас так же, как и всегда…

Лео вставил ключ в замок и открыл створки шкафа.

— Но нам даже не позволили взглянуть на этот так называемый «свиток», — пожаловался ливерпульский архиепископ. — Мы располагаем лишь обрывочными сведениями, которые базируются на сплетнях и, так сказать, полуправде. Так называемый Всемирный библейский центр обязан обеспечить свободный доступ к тексту. Сейчас же создается впечатление, что свиток безраздельно принадлежит священнику, лишенному духовного сана, и баптисту-ренегату.

— Вынужден не согласиться с подобной характеристикой…

Лео взглянул на свиток — этот саван, вытянутый, померкший стяг давней войны. Руки у него больше не тряслись. В желудке не холодело. Разум не помрачался. Конечно, он думал о Мэделин. Да, он думал о ней. Две минуты седьмого. Архив был неподвижен и беззвучен. Никто не заходил и не зайдет в ближайшие пару часов или даже больше. Лео снял стеклянную крышку со свитка.

По радио говорили:

— Если этот свиток действительно является тем, за что себя выдает… а я, должен сказать, настроен крайне скептически в этом отношении… но если… — и тут последовал яркий всплеск, ударила веселая струя пламени…