Первооткрыватели обратились к торговцам древностями, которые затем сыграли в этом деле важную роль. Одним из них был египтянин по имени Ханна; он жил в Гелиополе, северо-восточном пригороде Каира. Ханна не владел никакими языками, кроме арабского, и получил рукопись от коллеги из Среднего Египта. Ам Самия (псевдоним), друг первооткрывателей рукописи, продал ее Ханне, на которого папирус произвел сильное впечатление.
Ханна собрал в своем доме в Каире целую коллекцию ценных предметов, чтобы продемонстрировать их покупателю. Вероятно, они договорились, но еще до того, как тот возвратился, чтобы расплатиться за свои приобретения, Ханна обнаружил, что его квартира взломана и ограблена. Среди главных потерь были рукопись, золотая статуэтка Исиды и золотое ожерелье. В последующие годы украденные у Ханны предметы стали неожиданно появляться в Европе. Ханна отправился в Женеву и обратился к греческому коммерсанту, который регулярно приобретал у него вещи, с просьбой содействия в возвращении похищенных ценностей. В 1982 г. Ханна с его помощью, сумел возвратить себе рукопись.
Еще до ограбления Ханна консультировался с рядом экспертов, вероятно, европейских египтологов, чтобы определить реальную ценность рукописи, и их заключение побудило его назначить чрезвычайно высокую цену. Нам неизвестно в точности, кто именно произвел эту поспешную и вызывающую сомнения оценку.
Немедленно после возвращения реликвии Ханна начал предпринимать попытки продать ее. Он искал организацию, располагающую достаточными средствами, чтобы выплатить назначенную им цену. Безусловно, это было отчаянное предприятие, но Ханна погрузился в него с головой. В итоге ему удалось выйти на Людвига Коэна, сотрудника отделения классической филологии Мичиганского университета.
Пятьдесят два гностических или близких к гностицизму сочинения, обнаруженные в 1945 г. в Верхнем Египте, в Наг-Хаммади, и впервые идентифицированные Жаном Дорессом, в то время вызвали исключительный интерес у коптологов, историков религии и теологов. Между 1970 и 1980 гг. этот интерес достиг апогея. Европейские и американские коптологи и исследователи гностицизма, одним из которых был Джеймс М. Робинсон, уже завершали изучение этих текстов, в свет выходили все новые публикации. Эти ученые буквально прочесывали европейские и американские рынки древностей в надежде отыскать (и найти покупателя в лице какого-нибудь спонсора или университета) утраченные фрагменты 13 кодексов библиотеки Наг-Хаммади или тексты, более или менее сходные с уже найденными и идентифицированными.
Получив от Ханны интригующее предложение, Коэн поспешил связаться с Робинсоном и сообщил ему, что прибудет в Женеву в мае 1983 г. для переговоров о приобретении трех папирусов. Первый из них и единственный, который интересовал его, содержал греческий математический текст. Второй, также на греческом языке, представлял собой текст одной из книг Ветхого Завета; им заинтересовался один из коллег Коэна, Дэвид Ноэл Фридман, который намеревался приехать вместе с Коэном в Женеву. Третья рукопись, составленная исключительно на коптском языке, их не привлекла, но они предполагали, что ею заинтересуется Робинсон. Вот почему ему предоставили возможность участвовать в переговорах, равно как и в поиске фондов, которые смогли бы внести вклад в покупку. Из Калифорнии пришел положительный ответ. Не имея возможности приехать лично, Робинсон послал вместо себя Штефена Эммеля, одного из своих лучших учеников, с 50 тысячами долларов, ассигнованных для покупки.
Несомненно, эта сумма вкупе с найденными Коэном и Фридманом дополнительными средствами, выглядела внушительно, но все же намного не дотягивала до той цены, которую Ханна запрашивал за свои «три» манускрипта. На самом же деле третья, коптская рукопись состояла из двух отдельных текстов: Евангелия от Иуды и посланий апостола Павла. Если бы Ханна об этом знал, он мог бы еще взвинтить цену. Но и без того сумму, которую могли предложить ученые, и ту, что запрашивал Ханна, разделяла пропасть, поэтому переговоры очень скоро сошли на нет. Ханна был убежден в том, что находившиеся в его распоряжении тексты по своей ценности не уступали найденным в Наг-Хаммади. Голову ему вскружило внимание средств массовой информации на протяжении почти четверти века к находкам в Наг-Хаммади, интерес к которым почти достиг уровня интереса к знаменитым «рукописям Мертвого моря». В итоге сделка так и не состоялась, и трое потенциальных покупателей отправились домой с пустыми руками.