Однако следующий день юноша-Леопард посвятил не охоте, а изготовлению лука — копьё копьём, но коз, антилоп, газелей и другую сравнительно некрупную дичь гораздо легче убивать стрелами издалека, чем подкрадываться к ней на расстояние броска копья. Вернее, основное время ушло не на сам лук, а на десять (по числу пальцев рук) стрел к нему. Да, туго стянутые в пучок древки стрел уже девять дней сохли вблизи костра, и наконечники Урс приготовил загодя, каждый вечер перед сном оббивая до нужного размера и формы по небольшому осколку кремня, но соединить древки с наконечниками да вдобавок оперить будущие стрелы потребовало немало труда. У юноши-Леопарда на эту кропотливую работу ушёл весь день — с рассвета до позднего вечера. Между тем, Мара, ловко орудуя каменным скребком и костяным шилом, успела за это время не только грубо выделать козью шкуру, но и сшить из неё подобие безрукавного — мехом внутрь — плаща. Экипированный соответствующим образом Урс перед сном подумал, что завтрашняя охота наверняка будет удачной: вооружённый луком да в тёплой одежде он не только легко подстрелит козу, но, главное, сможет выведать пути-дороги осторожных животных, чтобы ставить силки не наугад, а на тех лужайках и у тех кустиков, которые предпочитают четвероногие привереды.
Поначалу всё шло по задуманному: подкравшись к стаду на пятьдесят шагов, Урс первой же стрелой сразил наповал молодую козу и, чтобы не тратить время на снимание шкуры, взвалил добычу на плечи и отнёс её в пещеру — пусть Мара не спеша разделывает этот охотничий трофей. Однако, позавтракав козьим мясом и вернувшись на место выпаса пугливых животных, юноша-Леопард заметил значительную перемену в поведении объектов своего интереса: козы теперь не столько паслись, сколько принюхивались и прислушивались. Что — учуяли опасных хищников? Волков, леопардов, львов? Вообще-то, самым опасным хищником для коз являлся ни кто иной, как он сам — за два дня убивший двух недостаточно осторожных животных. Однако, поскольку козы вряд ли могли связать внезапную смерть своих товарок с находящимся от них на значительном расстоянии странным двуногим существом, следовало предположить, что животных насторожил не юноша — нет, хорошо им знакомый, зубастый четвероногий зверь.
Увы, сколько Урс ни вертел головой, пытаясь увидеть или услышать затаившегося хищника, ни лёгкое шевеление веток, ни тихий шорох не выдавали осторожного зверя: неужели — леопард? Ведь только этот дух-покровитель Урса умеет подкрадываться так тихо и незаметно? Вообще-то, неземной отец, вряд ли нападёт на своего земного сына, но… на предков надейся, а сам не плошай! Уж если варан-переросток, презрев родство, бросился на человека-Ящерицу, то мало ли что может прийти в голову леопарду — юноша отложил лук и двумя руками взял наизготовку копьё: только это оружие давало шанс на успех в битве со стремительным, сильным зверем.
На землях рода Ящерицы весна — время самых коротких дней; ближе к вечеру пасущиеся по склонам козы полностью успокоились — затаившийся хищник себя так и не обнаружил — до наступления тьмы Урс приметил три особенно полюбившихся четвероногим лакомкам кустика. Теперь можно ставить силки не наугад — завтра с утра он замаскирует под этими кустиками петли из медвежьих жил, и добрая богиня Ия пошлёт вожделенную добычу: одну, две, а может, и три козы. Конечно, плохо, что ему так и не удалось узнать, какой хищник потревожил осторожных животных, но ничего не поделаешь — конкуренция! Козы нужны не только ему, но и его неземному отцу Леопарду. А также — львам, волкам, гиенам и похожим на них собакам, чьи огромные стаи наводят ужас на всех обитателей равнин, исключая, разве что, буйволов, слонов, носорогов. Слава богу-дракону Рарху, коз сегодня напугали не эти свирепые убийцы — собаки не подкрадываются, собаки, как волки или гиены, догоняют добычу. К несчастью — огромными дружными стаями. Отбиться от которых, кроме слонов, буйволов и носорогов, могут только сильный львиный прайд да многочисленная — не менее сорока-пятидесяти человек — группа вооружённых копьями мужчин.
Задумавшись о возможных хищниках-конкурентах, Урс возвратился в пещеру только ночью, чем вызвал недовольство Мары: