В конце концов, друзьям всё-таки удалось отогнать большинство животных от входа в пещеру — тех, у которых не было козлят. К сожалению, на заботливых мам физическое принуждение не действовало: да, получив чувствительный удар, коза-мама отскакивала от пастыря, но, с укоризной глянув на разбушевавшегося повелителя, сразу же возвращалась к пещере. Разгневанные юноши проявляли всё большее рвение, прутья свистели всё пронзительнее, козы взблеивали всё жалобнее — результат оставался прежним: упрямицы неизменно возвращались. Положение спасла Гава: возмущённая тем, что младшие члены стада смеют не слушаться божественного повелителя, собака громко залаяла и бросилась на сгрудившихся у входа коз. Испугавшиеся животные шарахнулись в сторону и, сбежав по склону, присоединились к покорившимся товаркам.
После чего, вдохновлённым «подвигом» Гавы, Урсу и Клику не составило труда отогнать коз на триста шагов от входа — к нетронутой траве и не объеденному кустарнику. Оказавшись на месте выпаса, проголодавшиеся за ночь животные с жадностью набросились на свежую траву и сочные молодые веточки. Даже разлучённые с козлятами мамы хоть и поглядывали время от времени в сторону пещеры, но усердно поглощали подножный корм. Жевали челюсти, хрустела трава — до устроившихся на солнечном пригорке друзей со всех сторон доносились звуки козьей трапезы.
Наблюдая за стадом, Урс с Кликом скоро пришли к выводу, что одного человека на двадцать животных — вполне достаточно. Да, если бы не Гава, им бы пришлось дежурить вдвоём, однако собака, у входа в пещеру взяв на себя роль посредника между людьми и козами, продолжала её играть — громким лаем призывая к порядку отбившихся индивидуалисток. Около полудня наевшиеся козы разлеглись на траве — друзья окончательно утвердились во мнении, что управлять таким небольшим стадом можно поодиночке.
Перекусив вяленым мясом и запив его молоком, юноши надумали разделиться, однако, едва Урс встал с земли, из-за кустов появилась Мара и схода «набросилась» на друзей.
— Ты что, Урсик, совсем ничего не соображаешь?! И ты, Кликчик — тоже! Козлята с утра не кормлены — голодные, блеют! — а вы разлеглись, бездельники! Вместо того, чтобы привести к детям кормящих мам — прохлаждаетесь здесь в тенёчке!
— Погоди, Пчёлка, — то ли оправдываясь, то ли объясняя свою беспечность, Урс остановил безудержный поток красноречия сестры, — мы же не знали. Ведь сегодня в первый раз козлята так надолго разлучились с мамами.
— Вот именно, Урсик! Я всегда говорила, что мальчишки дальше своего носа ничего не видят!
Привыкший к острому язычку своей двоюродной сестрёнки, юноша-Леопард ничего не ответил на это клеветническое измышление, но мужская гордость Клика оказалась уязвлённой:
— Послушай, Урс, если Пчёлка не уймётся, я сейчас перекину её через колено и хорошенько отшлёпаю!
— Бесполезно, Клик, — меланхолически отозвался Урс, — думаешь, я её мало шлёпал? Иногда и за ремень брался — без толку. Потрёт пострадавшее место — и снова за своё. Тем более, что в данном случае Мара права — козлят необходимо напоить молоком. Мы с тобой не учли — кормящих мам в середине дня придётся пригонять домой. Да, нелегко быть предводителем стада…
СЛАВА КОЗЬЕМУ МОЛОКУ
Гава залаяла только тогда, когда, подпрыгнув на месте, рухнула безымянная коза. Сидевший в тени старой оливы Клик вздрогнул, схватил копьё и резко выпрямился — кто?! Почему отважный, позавчера не испугавшийся барса пёс не бросился на врага, а, залаяв, отступил и прижался к его ногам? Или?!
Ум юноши ещё не успел осознать меру опасности, но инстинкт не подвёл: прислонив к дереву копьё, Клик взял лук, наложил стрелу и укрылся за корявым стволом — человек! Чужой человек! Самый опасный и беспощадный враг! И хорошо — если один. А если противников двое или трое? Ах, если бы рядом был Урс! Увы. Уже шесть дней они стерегут коз поодиночке. Животные быстро привыкли повиноваться как двуногим хозяевам, так и их четвероногому помощнику — после выказанного вначале протеста, мамы-козы поняли, что с любимыми малышами их разлучают не надолго и смирились с новым порядком. Тем более что пастись под открытым небом куда вольготнее и сытнее чем в тёмной пещере глодать невкусные ветки, которые им приносили ничего не понимающие в козьем рационе, самонадеянные повелители.