— Да, не завидую я мальчишкам из брачной группы твоей сестры, — отложив в сторону кремнёвый наконечник копья, который он старательно ретушировал осколком обсидиана, — к Урсу обратился Гирх. — Крапива, а не девчонка! Так и жалит, так и язвит! А ведь ей, кажется, только семь вёсен от роду?
— Шесть, — уточнил Урс, — этой весной исполнилось. А вообще… — юноша-Леопард задумался, как бы поточней описать непростой характер сестры, и продолжил после небольшой паузы: — …она не такая и вредная. Просто — слишком самостоятельная. С девочками почти не дружит, вертится возле мальчишек — вот и набралась у них. Ладно, Гирх, когда Пчёлка дорастёт до замужества — с ней всё будет в порядке. Нечего жалеть мальчишек из её брачной группы. К тому же… — Урс чуть было не рассказал о вздорных фантазиях сестры, но вовремя переменил тему и заговорил о предстоящих делах, — так, по-твоему, нам надо поселиться в долине?..
НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
Отравив Земляного Зайца, Гага-Гиена потерял покой: почему, увидев посиневший труп, шаман Огр не потребовал объяснения у своего помощника? Вообще — не сказал ни слова? Ведь старик-Олень наверняка понял, что не болезнь, а яд отправил Агра-Угу на Нижние Пастбища… ох, неспроста молчит Старший шаман! Готовит возмездие! И, в отличие от него самого, старик-Олень будет действовать гораздо тоньше: прибегнет не к яду, а к колдовству. Ведь, несмотря на возраст, Мана шамана Огра в полном порядке. Нисколько не ослабела — и? Есть ли в мире сила, способная противостоять колдовству? Да — есть. Другое колдовство. Более сильное. Вот только… если бы он, Гага, был способен к такому колдовству! Но ни к какому серьёзному колдовству шаман-Гиена не был способен и, зная это, пошёл по проторённой дороге — наветы, интриги, сплетни.
К глубокому разочарованию Гаги оказалось, что и на этой испытанной стезе старик-Олень умудрился опередить его: когда Младший шаман с наигранным страхом в голосе поведал вождю о юных отщепенцах, которые своим нечестивым пристрастием к козьему молоку вот-вот погубят людей-Ящериц, Зеб-Зар одарил Гиену презрительным взглядом, и только. Двумя днями раньше старик-Олень не просто рассказал вождю о бывшем ему откровении, но и сумел убедить Бешеного Слона не перечить воле богов: дескать, образовав новое поселение, юные раскольники воплотили великий замысел бога-дракона Рарха. Более того — отделившиеся от людей-Ящериц мальчишки и девчонки не представляют ни малейшей угрозы: если они выживут, то образуют новый народ, а если погибнут, значит — не судьба. В любом случае, как ни мало людей-Ящериц, но живущим на этих бесплодных землях надо радоваться потере нескольких лишних ртов. Ведь уже одиннадцать вёсен, слава богине-матери Ие, не было ни смертельного голода, ни повального мора, и если ещё три-четыре зимы люди-Ящерицы переживут без существенных потерь, то потребуется приносить в жертву всех первенцев, а не одного из пяти, как сейчас. И не только мальчиков, но и девочек. Ибо жизнь на краю пустыни требует жестокого самоограничения, а попробовать отвоевать у соседей плодородные земли — к сожалению, не с их силами…
В пересказе вождя услышав доводы Огра, Гага-Гиена сначала закипел от злости, — опередил-таки, старый чёрт! — а после, до конца узнав планы старика-Оленя, Младший шаман едва не задохнулся от радости: надо же! Нет, невозможно! Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Он столько мучился, столько интриговал, даже пожертвовал ценным помощником и, спрашивается, ради чего?! Когда всё само собой устроилось так, что лучше и пожелать нельзя! Оказывается, вредный старик вместе со своей протухшей Маной собирается покинуть людей-Ящериц и поселиться среди юных раскольников! Вместе с наглым выскочкой Кликом — своим новым учеником! Что ж, туда ему и дорога — к ужасному горному богу Гарку! Который ещё до зимних суховеев погубит и самого старика-Оленя, и всех, вообразивших себя мужчинами, мальчишек! Зато он, Гага, уже через одиннадцать дней сделается Старшим шаманом! Если не по званию, то — по месту! Ведь, кроме него, у людей-Ящериц не останется шаманов! Ни сейчас, ни в будущем!
Однако, вспомнив презрительную улыбку, которой его «одарил» вождь в начале разговора, Гага-Гиена засомневался: от стойбища людей-Ящериц, до привала юных раскольников меньше четверти дневного пути, и когда разлившаяся река полностью войдёт в свои берега старику-Оленю не составит труда заявляться в стойбище хоть каждый день! Не говоря о мерзком мальчишке Клике! Нет, само собой ничего не устроится — ему ещё предстоит нелёгкий труд. И первое, что предстоит сделать: не выдать своей радости Зеб-Зару, ибо Бешеный Слон явно не в восторге от его, Гагиного, скорого возвышения. И Младшему шаману удалось скрыть свою радость — при прощании ни взгляд, ни голос не открыли вождю обуревающих Гагу-Гиену страстей.