Он насадил птичью тушку на длинную палку и положил на огонь. Перья задымились, распространяя жуткую вонь.
— Ну и гадость, — сказала Финн.
— Это ланч, — ответил Хилтс.
После того как птицу продержали на огне почти час, Финн отведала обугленного, кислого мяса, но ее стошнило, и она поспешила к спасительным лужицам, еще поблескивавшим на бетонной подошве маяка, но неуклонно уменьшавшимся в размере, по мере того как жаркое карибское солнце поднималось все выше. А когда вернулась к костру перед хижиной, объедки, перья и кости были уже благоразумно убраны и Хилтс, разложив на песке найденные им жилеты, проверял комплектность, чтобы выяснить, чем они располагают.
— Шесть комплектов для разведения огня, два ножа, две бобины страховочного шнура, который сгодился бы для рыбной ловли, не будь он таким толстым, алюминиевое зеркало, две аптечки первой помощи, два подводных компьютера, навигатор, пригодный для ориентации под водой, и репеллент для отпугивания акул. Все. Черт, а ведь у ребят, участвующих в тех телевизионных шоу с «игрой на выживание», обычно куда больше всяких полезных вещей.
Он приложил руку к губам, в насмешливом ужасе расширив глаза.
— Неужели в этих шоу все не взаправду, а понарошку?
— Мне не очень понятно, чего это ты так развеселился. Тут плакать впору.
— Все относительно. Мы запросто могли погибнуть, а вот ведь — живы.
— Но судя по всему, это ненадолго.
— Кто знает, — пожал плечами Хилтс, — вдруг сюда, прямиком из Техаса, снова нагрянет компания давешних нудистов-аквалангистов? Надежда умирает последней, — философски добавил он.
— После нас, что ли? То есть мы умрем, а надежда останется? — съязвила Финн.
— Это выпендреж, — кратко отрезал Хилтс, сидя на корточках над грудой своих трофеев на манер базарного торговца из Города мертвых в Каире.
— Я так и не поняла, как работает навигатор, — сказала Финн, глядя на экзотическую коробочку «Гармина», похожую на увеличенный в размерах сотовый телефон.
— Вообще-то тут нет ничего особо мудреного, — отозвался Хилтс. — Поначалу прибор спроектировали военные. Они запустили на геостационарные орбиты двадцать четыре спутника, так что в любое время дня и ночи, в любой точке земного шара два из них всегда находились над горизонтом. На земле у них имелись приемные антенны, которые засекали сигналы со спутников и с помощью триангуляции определяли точное местоположение объекта. Эта система начала работать как раз вовремя, чтобы не дать нашим парням затеряться в пустынях Ирака.
Он взял прибор и включил его.
— Конечно, устройства, используемые сейчас, гораздо сложнее: это продукт высоких технологий с миниатюрным компьютерным блоком. При наличии соответствующего чипа это все равно что карманный атлас. Например, в этот приборчик внесены карты всей Северной Америки и Карибских островов.
Он посмотрел на дисплей.
— Вот где мы: восемнадцать градусов, пятьдесят пять минут, шестьдесят секунд северной широты, шестьдесят шесть градусов, сорок четыре минуты, двадцать три секунды западной долготы.
— Что ты сказал? — спросила Финн.
Хилтс вздохнул и повторил:
— Восемнадцать градусов, пятьдесят пять минут, шестьдесят секунд северной широты, шестьдесят шесть градусов, сорок четыре минуты, двадцать три секунды западной долготы.
— Все понятно, — кивнула она.
— Что тебе понятно?
— Карты. То, как они были разложены на столе в каюте Деверо. На столе был логотип компании «Акоста», роза ветров, помнишь?
— Точно, роза ветров, — ответил он, кивнув.
Финн закрыла глаза, сосредоточившись.
— Тройка, восьмерка, еще тройка, пара двоек и пять к северу. Тридцать восемь градусов, тридцать две минуты, двадцать пять секунд северной широты. — Она помолчала, пытаясь вспомнить. — Две восьмерки, валет, который стоит десять очков, и пара двоек на западной стороне стола.
— Восемьдесят восемь градусов, десять минут, двадцать две секунды западной долготы, — подсказал Хилтс, с ходу вводя данные в прибор.
Он уставился на Финн:
— Слушай, ну у тебя и голова!
И тут над водой разнесся голос Фила Стаббса, распевающего в сопровождении писклявого, квакающего хора шестилетних девочек песенку о головастиках, празднующих свое превращение в лягушат. Прищурясь на солнце, Финн увидела, как, обогнув оконечность рифа, к ним мимо маяка направляется древняя плоскодонка Такера Ноэ. Антикварная посудина выглядела слегка потрепанной штормом, но все же была на плаву. Пение Фила стало громче, его сильный, звонкий голос легко доносился до них через воду.
— К-лик, — сказал Хилтс, произнеся слово на местный лад и облизав губы.
— Что это за координаты? — спросила Финн, не сводя глаз с ветхой развалюхи, чтобы только убедиться, что она настоящая.
Хилтс посмотрел на экран прибора.
— «Они скакали, прыгали, они ногами дрыгали, на всю округу квакали, ни капельки не плакали. А если ты к пруду придешь, то и сейчас их там найдешь», — пел Фил.
— Это Рутгерс-Блафф, штат Иллинойс.
ГЛАВА 35
Городок Рутгерс-Блафф стоял на реке Уинтер, в двенадцати милях ниже по течению от Фэрфилда, административного центра графства. Эта часть Иллинойса ассоциируется скорее с провинциализмом и неотесанностью, чем с Опрой Уинфри или «Милей чудес», и если бы вам потребовалось назвать лучше всего описывающий подобный край фильм, то на ум в первую очередь приходит «Избавление» и, может быть, «В холодной крови».[26]
Население по большей части было немецкого происхождения, а чужаки являлись редкостью. Родившиеся там, пусть без особой охоты, порой там и оставались, но если бы вам пришло в голову открыть где-нибудь магазинчик, о графстве Уэйн и Рутгерс-Блаффе вы подумали бы в последнюю очередь.
Самыми распространенными преступлениями в графстве являлись изнасилования, мелкие кражи, угрозы физического насилия и угоны автомобилей — именно в таком порядке. По платежной ведомости самой многочисленной категорией служащих графства были полицейские, фамилии типа Брунер, Острандер и Кох являлись весьма распространенными, а эмблемой графства являлась белая белка. Ее изображение красовалось на полицейских жетонах и канцелярских принадлежностях чиновничьих департаментов.
Кто таков Рутгер, никто уже не помнил, а вот круча[27], обрывистый, поросший деревьями берег, никуда не делась. Высилась над рекой в том месте, которое местные жители прозвали Третьим желобом.
В давнишние времена производство пиломатериалов являлось важнейшей частью экономики графства Уэйн. Бревна сплавлялись вниз по течению на лесопилки Паркмана, а на стремнинах реки Уинтер, чтобы направлять бревна в бурлящей белой воде, были сооружены деревянные желоба. Четвертый желоб был расположен двумя милями ниже по течению, на тридцать восьмом градусе, тридцать второй минуте и двадцать пятой секунде северной широты и восемьдесят восьмом градусе, десятой минуте и двадцать второй секунде западной долготы. Именно эти координаты были закодированы в раскладах пластиковых игральных карт человеком, запертым в каюте тонувшего в нескольких тысячах миль к югу круизного лайнера около полувека назад.
— Быть этого не может, — пробормотал Хилтс, посмотрев сперва на навигатор, а потом на убожество и запустение вокруг.
Шел проливной дождь, и они с Финн промокли до нитки, несмотря на купленные в Фэрфилде в магазине спортивных товаров две накидки и шляпы из непромокаемой пленки. Сейчас они стояли перед взятым ими напрокат «фордом» на старом стальном мосту через реку Уинтер, как раз над стремниной. Длина моста из конца в конец составляла не более пятидесяти футов, тогда как ширина позволяла разъехаться двум машинам.
По одну сторону моста расстилалась унылая пустошь: елки и сосенки, поднявшиеся на месте былых лесозаготовок, пятна вырубок да болота. Прямо перед ними, рядом с рекой, раскинулся широкий луг, через который проходила дорога с покосившимся сараем по одну сторону и деревенским домом с несколькими пристройками по другую. Над узкой тропой, что вела мимо дома к пристройкам, было установлена арка, какие можно увидеть в летних лагерях в стиле кантри. Надпись на ней — буквы были выполнены из сосновых ветвей — гласила: ПЕЩЕРЫ ЧУДЕС.
26
Мрачные фильмы, посвященные убийствам и насилию. «Миля чудес» — фильм режиссера Стивена де Джарнатта; «Избавление» — фильм Джона Бурмена; «В холодной крови» — фильм по роману Трумэна Капоте.