Образ дерева, которое срубают и бросают в огонь, является буквальным заимствованием из проповеди Иоанна Крестителя, говорившего тем, кто приходил к нему: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3:10; Лк. 3:9). Иисус начал Свою проповедь с дословного повторения слов, которые были лейтмотивом проповеди Предтечи: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3:2; 4:17). Нагорная проповедь в том виде, в котором она зафиксирована Матфеем, является первым публичным выступлением Иисуса. Несмотря на ее в целом абсолютно самобытный характер, в ее завершающем разделе мы слышим голос Предтечи. Правда, у Предтечи изречение о ветвях, срубаемых и бросаемых в огонь, имело иной подтекст: оно указывало на людей, не приносящих плод покаяния. Иисус же использует похожий образ для указания на лжепророков.
Параллель к рассматриваемому тексту мы находим в Евангелии от Луки, где он предстает перед нами в более сжатой и обобщенной форме:
Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый, ибо всякое дерево познается по плоду своему, потому что не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника… Что вы зовете Меня: Господи! Господи! – и не делаете того, что Я говорю? (Лк. 6:43–44, 46).
Здесь нет никаких ссылок ни на лжепророков, ни на Страшный Суд. На основании этого сторонники гипотезы, согласно которой Матфей и Лука работали с единым общим первоисточником («гипотеза Q»), утверждают, что текст Луки, как более краткий, является более аутентичным, а Матфей дополнил и развил этот текст в интересах своей общины[489]. Как и в других случаях, мы не видим оснований для такой трактовки труда Матфея и считаем, что Иисус вполне мог в разных аудиториях говорить сходные вещи – где-то длиннее, где-то короче, при этом по-разному расставляя акценты.
Образ доброго и худого дерева даже в Евангелии от Матфея встречается в речи Иисуса дважды. Отвечая на упрек иудеев в том, что Он изгоняет бесов «не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского», Иисус говорит: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду. Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:24, 33–34). Здесь образ дерева употреблен в совершенно ином контексте, чем в Нагорной проповеди: под добрым деревом, приносящим добрые плоды, здесь понимается деятельность Иисуса, которая противопоставляется худым плодам деятельности фарисеев. Напомним, что выражение «порождения ехиднины» первым употребил в отношении фарисеев Иоанн Предтеча: мы вновь видим, как прочно его фразеология вошла в речь Иисуса.
«По плодам их узнаете их»
Повторение формулы «по плодам их узнаете их» призвано подчеркнуть, что именно плоды, то есть результаты деятельности того или иного лжепророка, должны стать главным признаком, по которому его можно будет отличить от истинного пророка (глагол έπιγνώσεσθε, переведенный как «узнаете», можно перевести как «распознаете»).
Отметим, что у Матфея, в отличие от Луки, для обозначения «худого» дерева и плода используются различные термины: σαπρός («гнилой», «испорченный», «непригодный») – для дерева, πονηρός («злой», «лукавый») – для плода (при этом первый термин использовался для характеристики предметов и продуктов, а второй – людей). У Луки в обоих случаях мы находим термин σαπρός. Для обозначения «доброго» дерева и плода Матфей также использует два разных термина: καλός (хороший) и αγαθός (благой) соответственно. Лука в обоих случаях использует термин καλός. Таким образом, у Луки дерево хорошее не приносит плод гнилой, а гнилое дерево – плод хороший. У Матфея «благое» дерево приносит плод хороший, а гнилое дерево – плод «злой». Употребляя для перевода слов Иисуса термины, имеющие в греческом языке ярко выраженный этический характер, Матфей подчеркивает условность сравнения. В то же время тем самым он усиливает контрастность образов: вспомним, что термин «благой» в речи Иисуса применяется к Богу (Мф. 19:17: «никто не благ, как только один Бог»), а термин «злой» – к диаволу (мы уже говорили, что «лукавый» в Мф. 13:19 идентичен «сатане» в Мк. 4:15 и «диаволу» в Лк. 8:12).
489
Например,