С именем Елисея связано еще одно чудо, имеющее косвенное отношение к нашей теме. На следующий год после смерти пророка в землю Израильскую пришли полчища моавитян. В это время хоронили какого-то человека. Увидев иноплеменников, хоронившие бросили тело умершего в могилу Елисея, и тот «при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои» (4 Цар. 13:20–21).
Все описанные истории были хорошо известны современникам Иисуса: родители пересказывали их детям; начальники синагоги зачитывали их на синагогальных собраниях, а потом комментировали. Не случайно и Сам Иисус в Своей проповеди в Назаретской синагоге упомянул пророков Илию и Елисея как тех, с чьими именами связаны наиболее известные, бывшие у всех на слуху библейские рассказы. И не случайно Иисуса, когда Он начал совершать подобные чудеса, отождествляли с Илией, Иеремией или одним из древних пророков (Мф. 16:14; Мк. 8:28; Лк. 9:19). Своими чудесами пророки заложили те духовно-нравственные парадигмы, которые легли в основу восприятия чудес всеми последующими поколениями иудеев, включая поколение современников Иисуса.
«Не умерла девица, но спит»
Рассказ о воскрешении дочери начальника синагоги изложен у Марка полнее, чем у Матфея:
Когда Иисус опять переправился в лодке на другой берег, собралось к Нему множество народа. Он был у моря. И вот, приходит один из начальников синагоги, по имени Иаир, и, увидев Его, падает к ногам Его и усильно просит Его, говоря: дочь моя при смерти; приди и возложи на нее руки, чтобы она выздоровела и осталась жива. Иисус пошел с ним. За Ним следовало множество народа, и теснили Его (Мк. 5:21–24).
Здесь рассказ, как и у двух других синоптиков, прерывается эпизодом исцеления кровоточивой женщины. После этого евангелист возвращается к повествованию об исцелении Иисусом дочери Иаира:
Когда Он еще говорил сие, приходят от начальника синагоги и говорят: дочь твоя умерла; что еще утруждаешь Учителя? Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй. И не позволил никому следовать за Собою, кроме Петра, Иакова и Иоанна, брата Иакова. Приходит в дом начальника синагоги и видит смятение и плачущих и вопиющих громко. И, войдя, говорит им: что смущаетесь и плачете? девица не умерла, но спит. И смеялись над Ним. Но Он, выслав всех, берет с Собою отца и мать девицы и бывших с Ним и входит туда, где девица лежала. И, взяв девицу за руку, говорит ей: «талифа куми», что значит: девица, тебе говорю, встань. И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати. Видевшие пришли в великое изумление. И Он строго приказал им, чтобы никто об этом не знал, и сказал, чтобы дали ей есть (Мк. 5:35–43).
Версия Луки (Лк. 8:41–42, 49–56) почти ничем не отличается от версии Марка, кроме того, что он уточняет: у Иаира «была одна дочь, лет двенадцати, и та была при смерти». Мы можем вспомнить, что, рассказывая об изгнании беса из отрока, только Лука приводил слова его отца: «Он один у меня» (Лк. 9:38). Другие евангелисты об этом обстоятельстве умалчивали, как и в данном случае они не упоминают о том, что речь идет о единственной дочери. Между тем, для эпохи, когда большинство семей были многодетными, такие детали немаловажны: единственный сын или единственная дочь – предмет особой заботы родителей. Отметим, что никто из евангелистов, кроме Луки, не рассказывает о воскрешении сына вдовы Наинской, а там тоже говорится о «единственном сыне у матери» (Лк. 7:12).
Иаир – один из немногих персонажей евангельской истории, который у двух евангелистов (Марка и Луки) назван по имени. Вряд ли имеет смысл искать причину этого в предполагаемом значении его еврейского имени[623]. Скорее, он мог быть назван по имени потому, что был известен раннехристианской общине: возможно, после воскрешения дочери он примкнул к ученикам Иисуса.
623
Оно может быть греческой транслитерацией еврейских имен ТК’ Ya’ir («Он просвещает») или TV’ Ya‘ir («Он пробуждает»). См.: