И ты так же продашь душу дьяволу в обмен на чудо. Дьяволу… или Богу.
Единственное, что вам мешает – это то, что вы ну никак не можете объяснить тому самому лепестку, отчего и почему всю дорогу скрывали от него, что ходите за вашим общим знакомым. Что кроется за этим, дорогая? Что ты мутила у меня за спиной все эти годы, раз теперь так боишься рассказать правду?
– Скажите, Марат, – осведомляюсь самым вкрадчивым и безобидным голосом, на который способен. – Чисто теоретически – разъем способен помочь человеку предсказывать будущее?
Конечно, он знает ответ. Он, чей лучший друг стал кроликом чокнутого Героина, изучал все связанное с разъемами чуть ли не на профессиональной основе. Он объясняет:
– В каком-то смысле – да. Ограниченными дозами и не со стопроцентной вероятностью, но – способен. Но это, конечно, будет не классическое пророчество, а скорее… аналитический прогноз.
Гарь снова прет в глаза с улицы, борясь с трупным запахом – битва зла со злом, боксерский матч «Голиаф vs Голиаф»; видимо, та струя гигантского фена, которая заменяет сейчас ветер, развернулась и двинулась в противоположном направлении. Из гостиной по-прежнему что-то бормочет радио – какие-то подробности о состоянии здоровья генсека после очередной пластической операции. А на меня вдруг лавиной накатывает чудовищная усталость. Наверное, трамадол начал отпускать.
– В основе этого лежит примерно тот же алгоритм, который используют в компьютерных игрушках, – продолжает Марат. – Но если там все варианты возможных действий прописаны на диске ограниченной вместимости, то человеческий мозг может задать машине бесконечное множество направлений развития блок-схемы. Например, вы подключаетесь к разъему и задаете всемирной паутине условие: «Завтра утром умирает генсек. Что будет»? И паутина выдает: «Состоятся похороны». Само собой, это простейший ответ, который даст любой дурак без всякого компьютера. Но если вы запросите ответ поразвернутее, то получите, к примеру, такой прогноз: «Состоятся похороны, на них будет присутствовать председатель президиума верховного совета с супругой, а вот его заместитель придет один». И здесь уже машина предскажет будущее с большей определенностью, нежели вы. Потому как всемирная сеть знает, что супруга зампредседателя президиума улетела на виллу в Дубаи, где спит с молодым арабом, презрев придворный этикет; а вы не знаете, поскольку зампредседателя сей факт от общественности тщательно скрывает. Принцип понятен?
– Более-менее.
– Тогда усложните эту схему в тысячу, в миллион раз. Ведь кроме информации о супруге зампредседателя в сети крутится огромное количество нюансов. И машина рассматривает абсолютно все возможности их взаимодействия. Например, что жена таки вылетит, но застрянет в каком-нибудь Гибралтаре, потому что на пути самолета возникнет, как обещают синоптики, грозовой фронт, и по всей Европе ожидается нелетная погода. Или что она вылетит, но самолет захватят террористы – вероятность такого исхода рассматривается на основании секретных донесений ЦРУ, которое ищет членов Аль-Каеды, планирующих хайджекинг именно что на сегодняшнее число и именно что в аэропорту Дубаи… Ну и так далее. А потом компьютер взвешивает все возможные исходы и выдает на монитор тот, вероятность которого выше остальных – в данном случае, что зампред, как ни крути, скорее всего придет на похороны в одно лицо. Она может быть двадцать процентов, эта вероятность, а может и все девяносто.
Наверное, я только сейчас начинаю, наконец, понимать, какие возможности обещало Разъемщикам это чудовище – человек-вурдалак Героин. Куда там доктору Франкенштейну с его детским лепетом. Скроить монстра из кусков тел разных людей… смешно! Оцените размах: наш герой обещал своим лабораторным мышкам всю Вселенную; обещал и, в принципе, предоставил – только забыв предупредить, что ненадолго и ценой в жизнь.
Само собой, в сети есть данные о принципах работы спецслужб, характерах их глав и секретных директивах на случай того или иного развития событий. Просто потому, что в сети есть вообще все – и тут главное, умеешь ли ты найти нужную информацию. Если все обстоит так, как говорит Марат, паутина и вправду может утверждать, что наиболее вероятной реакцией онистов на известие о появлении Азимута в мусульманской локалке станет взрыв. Паутина знает, что у онистов нет доверия к руководству локалки, что локалка отбивается от рук со скоростью катящегося под откос поезда – ведь об этом даже «болтают в народе», чего ж говорить о машине, владеющей всей информацией мира. Паутина выдергивает из себя ниточки указов и внутриведомственных распоряжений с грифом «Совершенно секртно», анализирует их и делает вывод: онисты не станут полагаться на рулящих в локалке, онисты будут искать повод для оперативной зачистки, пока Азимут не собрал вокруг себя воинов Аллаха и не повел их на Кремль. Поэтому паутина выносит вердикт: будет взрыв, вероятность – 95%.
Получается, что все происходило по цепочке, по схеме «вопрос – ответ»? Бар спросил сеть, что сделают онисты, когда поймут, что Азимут спрятался у муслимов. Сеть ответила, что взорвут муслимов. А дальше – диалог: «Как это воспримут сами муслимы?» – «Они, вероятно, будут сопротивляться». «Как отреагируют силовики?» – «Скорее всего, в этой ситуации им будет дан приказ действовать максимально жестко». Отсюда и горы трупов на улицах, и следы автоматной очереди у крыла Маратовой тачки, и остальные ужасы войны в «Евангелии от Обезьяны».
В реальности все прошло куда как мягче: убитый борец в D&G, залитый коктейлем Молотова БТР и отдельные стычки с радикалами типа того, которого я вырубил камнем. Хорошо; значит, в нюансах сеть ошиблась. Она верно предсказала взрыв, но не угадала масштаб его последствий. Ну а то, что в «Евангелии» посреди этих неугаданных последствий оказался автор, – сие может быть плодом его, автора, больного воображения. Как стал им воскресший Героин, к примеру. То есть Бар на самом деле мог шляться где угодно и видеть что угодно – в его сознании он все равно находился в мусульманской локалке посреди кучи трупов, прятался от танков на старой репетиционной базе и блевал себе на грудь.
Вопрос лишь в том, откуда сеть узнала, что будет второе пришествие. Ведь диалог с ней должен был с чего-то начаться. И «Завтра утром вернется Азимович. Что будет?» – это именно тот первый запрос, который должен был изначально задать ей пользователь. Тот первый камень, с которого начинается все предсказание. Если такой вопрос не задать, машина не сможет выдать на монитор результат, так как попросту не поймет, в каком направлении копать и от каких исходных данных отталкиваться. Не от прогноза же погоды.
Потому что на обычный, не конкретизированный вопрос «Что будет завтра?» можно найти миллиарды верных ответов. «Месячная норма осадков выпадет за ночь на Мысе Доброй надежды в ЮАР». «В индийском Тирувинантапураме взбесившийся слон затопчет на улице стаю городских обезьян». «Мистер Пинвуд из английского графства Йоркшир зарежет овцу». И все это будет правдой; а ответ «Вернется Азимович» в этом списке может стоять на девятнадцать миллионов пятьсот восемьдесят пять тысяч триста сорок восьмом месте, и ни один разъем мира не поможет вам дойти до него за световой день. Вероятность того, что вы сразу выделите из общей массы именно его, стремится даже не к нулю, а вообще к отрицательным величинам. Или я не прав?
– Прелесть в том, что для проникновения в сеть Разъемщику не надо быть хакером, – рассказывает между тем Марат. – Воткнул штекер в голову – и ты уже часть этого организма. Это кайф, с которого невозможно слезть. Примерно так же в «Аватаре» эти синие твари подключались к дервьям и животным, помните? И сразу же сливались воедино со своей природой. Джеймс Кэмерон выдумал эту фишку не с потолка. Прототипом были Разъемщики.
– Но послушайте, – перебиваю я его, – Бар же не мог получить информацию без запроса, Бар должен был сделать запрос. Так? А запрос должен был изначально подразумевать второе пришествие.
Марат встает, открывает окно еще шире, приносит с кухни пепельницу и закуривает, не спросив, возражаю я или нет.
– Тут все сложнее. Разъем работает не просто по принципу «вопрос-ответ». В отношениях между сетью и Разъемщиком нет привычного осознанного обращения. Скорее, Разъемщик задает некую тему, вокруг которой сеть выстраивает облако соответствующих фактов. А лимба Разъемщика реагирует на нее так, как не в состоянии реагировать современный человек. Я бы назвал это максимальной степенью искренности. Но, конечно, я очень приблизительно все объясняю. Главное, что Бару не требовалось задавать вопрос. Ему требовалось только думать о чем-то. Не ищите во всем этом… божественного откровения. Многие случайные мысли, не имеющие отношения к реальности, становились для Бара непреложными фактами. Он был тяжело болен, вот и все. В какой-то момент Бар вспомнил Азимовича, а мгновение спустя Азимович уже существовал.