Командор величавым жестом пригвоздили к месту засуетившегося Демагога и, оглядев ряды аборигенов, выделили из их среды двух представителей, коим и разрешили себя сопровождать. Остальным Они повелели билетов не выдавать.
По приказу Командора Начфин с болью в сердце вскрыл очередную банку тушёнки. Выкушав оную пополам с Широкой Массой, Командор велели подать с неба самолёт.
Усевшись по рабоче-крестьянски, Командор прикрепили себя к самолёту ремнём, выражая тем самым достохвальную уверенность в лётных качествах отечественной продукции. Оробевший Ш.М. молча последовал примеру Вождя. Демагог трусливо забормотал чего-то вроде "Хлебал я эти ремни!" и "Братцы, опять нас по рукам-ногам вяжут!", но сам в то же время пристёгивался насмерть. Начфин с побледневшим от тушёнки лицом благоговейно взирал на Командора, словно оное взирание заменяло ему аэрон.
Самолёт хлопотливо застучал мотором и побежал по траве. Вскоре трава оказалась деревьями, оставшимися далеко внизу, вместе с неутешными солигаличанками. Пилоты бережно поднимали фанерный лайнер, несший в своём чреве бесценную особу Командора. С полными мужественного достоинства чертами лица Командор подобно Икару заживо возносились к небу. Вкруг Них расположились Широкие Массы. Летописец трудолюбиво скрипел шариковым гусиным пером, минута за минутой запечатлевая труды и подвиги Командора, а Поэт вдохновенно творил стихи, навеянные близостью к небесам и особе Командора. Вот они, эти строки, отмеченные воздушной лёгкостью стиля нашего славного Поэта и присуждённой ему тут же, на лету, Командорской премией:
И ещё:
Строки Поэта-Лауреата оказались поистине пророческими.
Мотор деловито жужжал, крылья гудели, пассажиры благоговейно взирали на Командора, а Командор - на карту, словно примеряясь, где поместить Вологду. Наконец Они решились и молчаливым движением перста указали облюбованное Ими место на берегу реки, вблизи древнего монастыря. Пилоты переглянулись и, не сговариваясь, пошли на снижение. Мелькнули стены и башни монастыря, синяя полоса реки, и вдали возник из небытия созданный Командором областной центр. Земля неслась навстречу торопливо, как девушка на свидание. Ибо она неслась навстречу Командору.
И ТОГДА ЯВИТСЯ ЗНАМЕНИЕ СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО НА НЕБЕСИ... И УЗРЯТ СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ГРЯДУЩА НА ОБЛАЦЕХ НЕБЕСНЫХ С СИЛОЮ И СЛАВОЮ МНОГОЮ
Ласково помахав рукой пилотам и освободившись от ремней, Командор похлопали по обшивке верного летягу и возглавили явление Вождя народам. Как обычно, в аэропорту уже собралась толпа встречающих. После привычного ритуала встречи Командор вывели свою верную дружину на широкие просторы шоссе, ведущего к монастырю.
Навстречу спешила аборигенка. Увидев Командора, она зарделась и остановилась. Голос её прерывался от волнения, когда она предлагала Командору свою скромную лепту любви. Лепта эта состояла в оставлении у неё наших рюкзаков. Догадавшись, что за этим последует, Командор скромно, но решительно согласились.
-Один-ноль! - резюмировали Они, выйдя налегке из апартаментов бывшей девицы.
Вриосекс угодливо осклабился и гоготнул по-жеребячьи. - То ли будет! - проблеял он своим похотливым голосом.
-Наш Командор кого хочет обаяет! - подхватил Демагог. Поэт-лауреат, восторженно закатив глаза, произнёс:
На что Командор скромно ответствовали: - Мы берём не задором, а задаром.
Летописец торопливо записал блестящий каламбур. Демагог завистливо скрипнул зубами. Ш.М. плёлся в хвосте колонны, снедаемый чёрной половой завистью. Страсти накалялись. Солнце подбавляло жару.
Монастырь встретил неуважительно. Монахи обернулись воинской частью. Ввиду военно-складского характера монастыря экскурсии по развалинам проводились только с личного разрешения замполита подразделения. Очередная делегация ожидалась в 15.00. Наше обещание прибыть было встречено с полным пониманием.