…Вот так она стала царицей. И теперь у неё другая мечта, а именно: дочку Саломию пристроить. Она сейчас в таком возрасте, что ещё не понимает жизни и живёт этими дурацкими иллюзиями. Хотя эти иллюзии у неё какие-то странные. Не о принцах мечтает, а радеет за народ! Откуда у неё такая дурь в голове? Да с ней по рынку пройти невозможно: каждому нищему подаст, каждому бездомному слово скажет. Жалко ей, видите ли, их. Да ты себя пожалей! Уже пора замуж, а достойной партии до сих пор нет. А тут ещё этот Иоанн Креститель навязался на её голову.
Стоило Иродиаде вспомнить про этого человека, как настроение сразу испортилось. Конечно, он – известный человек, может, даже и пророк. Вон сколько народа каждый день просто валом валит к нему на покаяние. На сегодняшний день Иоанн затмил собой всех по популярности. Но что это сулит ему в будущем? Скорее всего – ничего. Кто любит пророков в своём отечестве?
И чего это ей, старой дуре, вздумалось поехать покреститься у него в Иордане? Мода на покаяние? Сатана подсказал? Да ещё Соломия за ней увязалась.
Приехали – народу тьма! Очередь тянется от Иордана и до самого горизонта. Ну, охрана дело своё знает, даром хлеб не ест: быстро расчистила путь. И кто перед ней предстал?
Образина, да и только! Какой же это пророк?? Лохматый, словно зверь и в таком рубище, что и выбросить не жалко. И как он только свои причиндалы сквозь дыры не растерял? А если его вечером, не дай Бог, встретить где-нибудь в пустынном месте, то точно по ногам потечёт. Хотя, приглядевшись внимательнее глазами опытной женщины, она сумела разглядеть в нём мужчину, что надо.
Иоанн, как только узнал её, так словно с ума сошёл.
-Ах ты, стерва Иерихонская! – заорал он мощным, красивым голосом. – Как ты, дрянь Иерусалимская, осмелилась мне на глаза явиться? Или ты, ехидна Капернаумовская, думаешь, что гнев господний обойдёт тебя стороной? Да ты, лисица Назаретская, сколько ни крестись в святой воде Иордана, не замолишь своего бесчестия!
Все эти обидные слова он выкрикивал с таким чувством и возмущением, что у неё мурашки побежали по спине и даже ниже.
-Сам ты – паразит, – с трудом, кое-как нашлась она, – да тебя, ишака Вифлеемского, за оскорбление моей царской особы утопить мало! Поверь мне, Иродиаде, царице Израильской и внучке самого Ирода Великого, что я тебе устрою жизнь весёлую. Ты, пень – собакам лапу подымать, ещё припомнишь меня!
Она резко повернулась и пошла прочь от этого идиота.
Народ, побаиваясь её охраны, молчал, но по их глазам она видела, что они злорадно смеются над ней. Быдло!
Всю дорогу назад Иродиада только и делала, что придумывала, как отомстить Иоанну и только к концу дороги заметила, что её кровинушка Саломия была печальна, как никогда. Видимо, этот безумец сделал больно не только ей.
-Не бери в голову, доченька, – сказала она ей,– ты меня знаешь: я найду способ, как превратить его жизнь в сплошной кошмар. Найду!
Саломия вспыхнула при её словах и ничего не ответила.
Как у неё было заведено, Иродиада не откладывала в долгий ящик то, что хотела воплотить в жизнь. При первом же удобном случае она завела разговор с мужем о Иоанне Крестителе.
-А, этот чудак? – воскликнул Антипа.– Надо, надо съездить к нему. Может, это – действительно пророк. Было бы здорово, если бы он по пророчествовал о моей судьбе. По докладам моих людей он завоевал огромный авторитет среди народа, а с такими людьми, надо водить дружбу.
-А зачем тебе к нему ездить?– зло спросила Иродиада. – Я и без него могу тебе судьбу предсказать тебе не хуже любого пророка.
-Да? – Антипа заулыбался. – Ну, давай, милая, я слушаю.
-Ну, слушай! Дурак ты, да и только! Не пройдёт и года, как тебя прогонят с престола кедровой дубиной. Неужели ты не видишь, что этот придурок хочет прибрать твою корону к своим липким рукам?
-Как это? – опешил Антипа. – Кто он и кто я?
-А вот так, дорогой! Ты послушай, что говорит твой пророк, – возмутилась Иродиада. Внимательно послушай.
-Мне докладывали, что ничего особого. Ну, крыша у человека поехала – и всё. Все его разговоры о покаянии грехов и выеденного яйца не стоят. Пусть людишки слушают его и каются, мне же лучше – они покладистее будут.