-Гарантии нет Понтий, как нет и выбора. Тебе сейчас надо выиграть время. Пошлёшь хороший подарок Тиберию, половину водопроводного золота, не меньше, смотришь, всё забудется. Ну, а уж потом и поквитаешься с Антипой. Потом.
-Чёрт с ним с Иисусом,– решился Пилат,– своя шкура дороже, а Антипе я ещё припомню это, мы ещё с ним посчитаемся.
-Ну, Понтий, кажется, пришёл твой звёздный час,– войдя неожиданно в зал, произнесла Прокула,– во дворе люди ждут твоего справедливого решения. Неужели всё так и получится, как вы задумали с Иисусом? Это же надо, как легко можно из грязи сразу в цари махнуть.
Понтий про себя выругался.
-Чёрт меня дёрнул похвалиться Прокуле об этой интриге, – подумал он, – хотя, пусть оценит гибкость моего ума в принятии важных решений.
-Нет Прокула,– ответил он наигранно беспечным голосом,– я сменил план. Сегодня мне выгоднее пожертвовать Иисусом, чтобы выиграть у Антипы в будущем.
-Пожертвовать, – воскликнула Прокула, – что ты имеешь в виду?
-Антипа разнюхал кое-что. Теперь мне надо время чтобы искусно отреагировать. В обмен на своё молчание, Антипа потребовал голову нашего славного переводчика. Эта сволочь, милая Прокула, разнюхал, что я поднакопил много золота и не поделился с императором. Жалобой Тиберию грозит.
-Но, ты ведь этого не сделаешь?– В ужасе проговорила Прокула.
-Прокула! Прошу тебя, иди к себе и не переживай. Я сам решу свои проблемы
-Нет, ты не отдашь его! – упёрлась жена.
Пилат поморщился и уже другим тоном произнёс: – Придётся милая. У меня нет выбора. Антипа слишком много знает. Поняла?
Пошли Лукреций, – обратился он к другу, – пора.
-Постой, – вдруг остановила его Прокула,– ты не посмеешь отдать его на казнь.
-Почему? – удивился Пилат, – тебе, что, этого прохвоста жалко?
-Потому что я люблю Иисуса!
-Ты! Иисуса! – воскликнул поражённый Пилат. Может я сошёл с ума? Что происходит? Лукреций! – Пилат повернулся к другу. Может, ты мне объяснишь?
Лукреций молчал. Он, как и Пилат, был сражён словами Прокулы.
-Это невозможно, – наконец вымолвил Пилат, – он должен умереть и он умрёт.
-Ну, что ж, – холодно произнесла Прокула,– тогда умрёшь и ты. Я не буду молчать и доложу императору, на какие цели ты дал свои и мои деньги Витрувию. Ты помнишь, что сделал с ним Тиберий? Тоже он сделает и с тобой!
-Прокула,– просящим голосом произнёс Пилат,– сейчас решается моя жизнь. Как ты не поймёшь этого?
-Сейчас решается и моя жизнь Понтий. Как ты этого не поймёшь тоже?
-Да как я тебя могу понять? – Воскликнул Пилат, – я дал тебе всё, я добился этой должности, а ты меняешь меня на какого-то еврея.
-Ты? Ты добился этой должности? К твоему сведению, это я добилась того, что Тиберий назначил тебя прокуратором, – усмехнулась Прокула.
-Ты?
-Да милый, в спальне императора. Понял? А теперь скажи мне, сколько стоит в Израиле раб, – спросила она.
-Тридцать сиклей, – машинально ответил Пилат, сражённый признанием жены.
-Я покупаю его жизнь. Ты мне должен в сотни раз больше. Он мой. Я забираю его и уезжаю в Рим.
-Прокула, Прокула,– вдруг вмешался Лукреций, – успокойся. Всё будет, как ты хочешь. Иди к себе, а мы с Понтием обсудим ситуацию. Минут через несколько, я приду к тебе и расскажу всё, что мы решили. Хорошо? И обещаю тебе, что с Иисусом ничего дурного, я имею в виду смерть, не произойдёт.
-Хорошо Лукреций, только не вздумайте играть со мной.
С этими словами Прокула вышла.
-Кажется, всё сошлось Понтий, – улыбаясь, сказал Лукреций, – я нашёл то, что искал.
-О чём ты? – Простонал Пилат,– тут хоть в петлю, а ты радуешься.
-Помнишь, я рассказывал тебе о своей книге? Она почти готова и я нашёл великолепную идею, как завершить сюжет. Халва получится, а не книга. Пальчики оближешь!
-Вы что издеваетесь надо мной? Та стерва влюбилась, ты только о своей книге печёшься, а обо мне вы подумали?
-Понтий, я придумал не только, как завершить свою книгу, но и как тебе выкрутиться из этой поганой ситуации.
-Лично я не вижу никакого выхода, – ответил Пилат, – не приму условий Антипы – крах карьеры, не приму условий Прокулы – крах всей жизни. И то, и другое страшит меня до глубины души. Такой облом на ровном месте!
-А ты прими условия Антипы и Прокулы! – произнёс Лука.
-Смеёшься? Они противоречат друг другу, – сквасив физиономию, ответил Пилат.
-Сделаем так Понтий,– засуетился Лукреций,– ты принимаешь условия Антипы и приговариваешь Исусика к смертной казни. Но! – Лукреций в знак важности поднял указательный палец. – Не к побитию камнями, как у них принято, а к смертной казни через распятие. В этом весь фокус, Понтий. Ты прекрасно знаешь, что люди на кресте умирают на третий-седьмой день, в зависимости от погоды.