-Что суетишься Лука, – спросил он,– поди, ждешь, не дождешься, когда я про твою новую книгу говорить начну.
Несколько дней назад Лукреций завершил свой труд и отдал ему на рецензию.
-С нетерпением жду, – не стал запираться Лукреций, – твоё мнение как непосредственного участника и свидетеля этих событий имеет для меня огромнейшее значение.
– Ждешь,– ухмыляясь, сказал Пилат,– ну, если думаешь, что я тебя хвалить буду, то зря ждешь.
-Что так плохо? – забеспокоился Лукреций, и с его лица сошла улыбка.
-Не то слово Лука,– ответил Пилат, – конечно, сама история написана хорошо. Она трогает сердце. Но ошибок в твоём *Евангелие* столько, что сводит всю работу на уровень сказки для детишек.
-О чем ты Понтий, какие ошибки. Ты обвиняешь меня в безграмотности?
-Да нет Лука, с грамматикой у тебя всё нормально, а вот с обычаями и законами Израиля огромнейший пробел. Ты, не зная броду, сунулся в воду и такой ахинеи нагородил, что люди смеяться над тобой будут. И надо мной тоже.
С этими словами Пилат нырнул в воду, а вынырнув, разжигая нетерпение друга сказал: -Успеем ещё обсудить Лукреций, давай купаться, а?
-Понтий, – запротестовал Лука,– не томи душу писателя, не рви сердце.
-Я не могу обсуждать что-то на голодный желудок,– дразня его, ответил Пилат,– все мысли только о хорошем вине.
-Так пошли за стол, что воду в бассейне зря толочь,– предложил тут же Лукреций.
Они закутались в простыни и налили вина.
Пилат взял в руки текст романа и, перевернув первую страницу, сказал:– Начал ты *Евангелие* замечательно. С выдумкой, так, как писались древними евреями святые писания. Я вот даже подумал, а не ты, ли их все написал? Стиль уж больно похож и те же приёмы.
-Не я Понтий, клянусь, – засмеялся Кар. – Мне до тех фантазёров ещё расти и расти.
-Только вот читая твою историю сразу видно, что её писал человек никогда не живший в Израиле: продолжил критику Пилат.
-Почему это? Я старался писать осторожно и специально не вдавался в подробности, чтобы не показывать свою неосведомлённость. Ты за кого меня держишь?
-То, что ты написал уже достаточно, – рассмеялся Пилат. – Вот ты пишешь в самом – самом начале, что Елисавета и Захарий были в летах преклонных. Я понимаю тебя, ты хотел показать чудо, мол, вот смотрите люди, у старых-престарых людей рождается сын Иоанн Креститель! Им в гроб пора, а они сына рожают. Круто!
-Да, – ответил Лука, – я и не отрицаю этого. Разве это не чудо Понтий, когда от старого-престарого человека, от дряхлого-предряхлого мужчины рождается сын?!
-Да не могло такого быть,– возразил Пилат, – не могло Лукреций. Любой человек сразу определит, что ты врун. Причём врун такой, какого ещё поискать надо. Вроде вруна из Рима, о котором ты мне рассказывал.
-Докажи! – с азартом попросил Лука.
-Проще простого Лукреций. Как два пальца о мрамор этого бассейна. Согласно Законам Израиля и Закона Моисея, согласно святым писаниям – священник не имел права служить после пятидесяти лет.(1) А Захарий в твоём романе кто? Священник! И не просто священник, но и несёт службу в храме.(2) И после этого ты пишешь, что он престарелый?(3) Выходит, что ему около пятидесяти – это по твоему престарелый? Съел? Где же чудо Лукреций и кто тебе после этого поверит?
Лукреций насупился и молча обдумывая ситуацию, а Пилат с садисткам наслаждением добавил:– А если не могло быть чудесного рождения Иоанна Крестителя, то не могло быть и божественного рождения Иисуса! Ведь их матери были сёстрами, а их чудесные дети
1.Библия. Чис.8:25
2.Библия. Лк.1:8
3.Библия. Лк.1:7
были зачаты почти в одно время и в одном доме. Одна ложь тянет за собой другую.
-Да ну тебя к чёрту Понтий,– вдруг весело ответил Лукреций,– я уже подумал, бог знает, что. Нелады с сюжетом, с главным героем, а ты говоришь о ерунде. Конечно, для внимательного читателя моя книга * Евангелие от Лукреция* представляет собой бред сивой кобылы, но мой друг, это, же роман и он не рассчитан на вдумчивого и здравомыслящего человека. Это просто весёлая история Понтий, к которой мы с тобой приложили свои руки.
-Кстати насчёт названия, – задумчиво произнёс Пилат,– я бы не стал называть роман *Евангелие от Лукреция*. Все сразу увидят, что это работа римляна и доверие к роману пострадает. Надо что-то другое.
Пилат на секунду задумался, а потом воскликнул:– Давай назовём твой роман *Евангелие от Луки*! Коротко и непонятно. Ведь имя Лука можно и в Израиле найти. Как ты на это смотришь?
-Что ж, я думаю, ты прав, пусть будет *Евангелие от Луки*. Сбивать людей с толку – так сбивать. Но это мелочи. Вспомни лучше, как мы воскресили Иисуса! Вот это была авантюра! Помнишь, как два солдата переоделись ангелами? Потеха. А, как пришедшие в склеп женщины испугались их? А садовник – то, садовник Понтий! Как он сыграл свою роль! Талант!!! Да ему не садовником надо быть, а великим актёром. Вот приеду в Рим, найду его и постараюсь устроить в театр.