— Почему вы это допустили? — нервно восклицал молодой, схватившись за спинку очередного стула. — Почему не остановили ее?
— Остановить? Как вы себе это представляете? — седой старик нарочито удивленно приподнял брови. — Она — не мои внучки, я не могу ей приказать.
— Но нельзя же потакать всем ее желаниям! — упорствовал молодой.
— Вы не получите мудреца, если убьете в ребенке шалуна, — глубокомысленно заметил полный старик, плеснув в бокал на донышко из бутылки.
Последняя фраза была сказана по-французски.
— Она уже не ребенок! — возмутился молодой. — А что охрана? Была же охрана!
— Мы разбираемся с этим вопросом, — вновь вступил в разговор седой. — Возможно, это был кто-то из специально обученных агентов, сумел близко подобраться. К сожалению, у них получалось это ранее, удалось и сейчас.
— Хороший коньяк, — пробормотал полный, покатав напиток по небу.
Он вновь потянулся к бутылке, щедро налил себе полный бокал и проговорил, обращаясь к седому:
— Да, скорее всего вы правы, Граф. Все повторяется. Как в тридцать пятом. И вновь в этой варварской стране.
— Но почему ее так тянет в это место?
— Не только ее, — нехотя ответил полный. — Любопытство, бравада, некое юношеское бунтарство. В ее возрасте это нормально.
Он поерзал, пытаясь усесться поудобнее, но кресло было рассчитано на человека более скромной комплекции. Так и не найдя комфортного положения, старик недовольно сморщился, ослабил узел галстука и налил себе вторую порцию напитка.
— Но мы не можем ее там оставить! — громыхнул очередным стулом молодой.
Седой уже собрался ответить, но его остановил мелодичный перезвон. Он расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана смартфон. Склонив голову к плечу, он внимательно вслушивался в слова собеседника, лишь изредка вставляя короткое «да», затем по-голландски буркнул «хорошо». Закончив разговор, он неспешно убрал телефон обратно в карман и только после этого обвел собеседников встревоженным взглядом.
— Что «хорошо»? — с надеждой подался вперед молодой мужчина.
— Собственно, ничего хорошего, — помолчав, ответил седой. — Все гораздо серьезнее, чем мы полагали.
— Насколько? — скрипучим голосом осведомился полный.
— К сожалению, своими силами нам не справиться, — мрачно констатировал седой и тоже потянулся к бутылке.
— Но?… Как же так?… И что теперь? — почти сорвался на крик молодой. Отчаяние исказило его черты.
— То же, что и прошлый раз — нужен проводник, — ответил полный.
Он вновь переменил позу, достал из кармана большой шелковый платок и принялся промокать лоб.
— И почему здесь нет кондиционеров? — едва слышно простонал он.
— Да, наверное, это будет наилучшим решением, хотя нам опять придется делиться знаниями, — в голосе седого прозвучало сомнение.
— Единственным, Граф. Единственным решением, — пробормотал полный, отдуваясь. — И утечка информации в данном случае — не слишком высокая плата.
— Я могу взять это на себя, — вызвался молодой.
Он жаждал действий. И немедленно.
— Нет, мой дорогой. Я думаю, мы найдем другую кандидатуру. Пусть этим займется Советник. Это его территория, ему и действовать. К тому же он так стремится войти во внутренний круг, что не упустит шанса проявить себя.
— Решено. Так и поступим, — подытожил седой, расслабленно откидываясь на спинку кресла.
В этот момент в зал вошел человек в сером костюме и, низко поклонившись, что-то прошептал на ухо полному.
Старик внимательно выслушал, скупым движением руки отослал прислугу и с большим трудом выбрался из кресла.
— Господа, прошу в кабинет, — буркнул он и неспешно двинулся к двери.
Зал опустел.
«Песец смердящий!» — сквозь зубы выругался по-русски темноволосый парень и отложил планшет.
В кабинете подслушивающих устройств не было. Но и того, что он сегодня услышал, с лихвой хватило, чтобы понять — затевается что-то серьезное. И медлить никак нельзя.
День первый
А был ли мальчик?
— Надо найти одного человека.
На мой стол легла папка. Пластиковая, полупрозрачная, грязно-розового цвета с белым прямоугольником в правом верхнем углу. Точно такая, как те, в которых мы храним документы.
Душа моя ликовала. Наконец-то меня оценили по заслугам! Наконец-то Шеф признал, что я готова к самостоятельной работе! Не прошло и четырех лет.