Опять же незнание мистером Шоу Востока повело его неверной дорогой. Он не постиг обычных отношений людей, подобных тем, среди которых жил Иисус. В экспедиции, которая пыталась покорить Чогори в 1902-м, у нас в команде был швейцарский доктор, и на каждой стоянке обустраивалась небольшая клиника. Практически вся работа заключалась в голой хирургии, вроде удаления зубов и надрезов при водянке. Однако добрая репутация была заработана, и на обратном пути его поджидали целые деревни, полные людей (некоторые из них были приведены издалека), ждущих исцеления. Но когда доктор достал свои инструменты, на него немедленно обрушился поток отвращения или, самое меньшее, глубокого изумления. Все они ожидали, что будут исцелены наложением рук! Таким образом, учитывая, что эти люди лишь за пару месяцев до того собственными глазами видели действенность применявшихся методов, инцидент этот проливает свет на особенности восточного мышления.
Теперь мы видим ловушку, в которую попался мистер Шоу. Эти люди не только ждут чудес, но и создают чудеса из событий более чем заурядных. Не только человек толпы, но и самые образованные люди доверчивы в отношении чудес. Вся еврейская «история» была чередой чудес; и фарисеи тех времён, как показано в приведённом выше отрывке, регулярно практиковали экзорцизм. Прочтём (к примеру) довольно забавную запись о неких конкурирующих чудотворцах совершенно ортодоксального образца: «Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Это делали какие-то семь сынов Иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто?» (Деян. 19:13-16).
Если — что представляется маловероятным — нужны ещё какие-то доказательства, обратите внимание, что Пётр сразу после смерти Христа основывает все свои доказательства на чудесах: «Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете» (Деян. 2:22). Козырной картой Павла неизменно является воскресение. Мистер Шоу, нимало не усомнившись, ответит, что это всего лишь показывает глупость апостолов; но это не даёт ответа на вопрос, могут ли вообще чудеса дискредитировать какое-либо учение. История свидетельствует об обратном. История свидетельствует, что те, кто называет себя христианами, по сей день прочно цепляются за чудеса, невзирая на аргументы не только Руссо, но и других вольнодумцев. Разве не знает мистер Шоу, что «Естественная теология» Пейли
до сих пор пособие для будущих бакалавров? Когда на их место придут Том Пейн и Инджерсолл, можно будет допустить, что доводы мистера Шоу достигли места света и познания. Мистер Шоу совершенно прав, заявляя, что чудеса не убедят его в значимости учения того, кто утверждает их; но Шоу, как и другие философы, чересчур расположен считать, что все люди сотворены по его подобию. Когда Иммануил Кант решил, что существуют некие вещи, о которых думает и должен думать всякий человек, повсеместно было признано, что он, несомненно, величайший гений, на том основании, что он был первым, кто подумал о них!
Далее в предисловии к «Андроклу и льву» говорится, что «интеллектуальная энергия скептиков и богословов до сих пор растрачивается на производство аргументов за или против чудес, поскольку и те, и другие полагают, будто бы судьба христианства зависит от дискуссии о том, правдив или лжив рассказ Матфея». Судьба христианства действительно «зависит» от этого. Уберите чудеса, уберите пророчества, — и не останется ничего, кроме крохотной доктрины, полной противоречий, как уже было показано выше, и, в любом случае, объяснимой дюжиной других способов, кроме того, к которому апеллирует мистер Шоу. Практически нет ни единого инцидента из жизни Иисуса, который бы не был чудесен, по той простой причине, что евангелисты считали всё естественное недостойным записи. Ниспровержение, которого добивается Шоу, напоминает абстрактные рассуждения Беркл о свойствах иЛ^ или рассмотрение Буддой идеи Атмана. Можно сказать, настоящая цель мистера Шоу — показать, что Иисус есть только имя для персонажа, который придерживается социальной, этической и политической точки зрения самого Шоу. Но, конечно же, подобные мысли — общая черта большинства первоклассных умов.
Матфей приписывает Иисусу фанатизм
Как и большинство биографов, Матфей старается привести мнения и предубеждения своего героя к своим собственным. Хотя он описывает Иисуса как терпимого вплоть до неблагоразумия, он устанавливает предел его иноверия и представляет Иисуса фанатичным иудеем, считающим свою миссию обращённой исключительно «к погибшим овцам дома Израилева». Когда женщина, хананеянка, просила исцелить её дочь, он сперва отказался даже говорить с нею, а затем безжалостно сказал в ответ, что «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Но когда женщина ответила: «так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их», — она растопила в нём иудея и сделала Христа христианином. Он сказал женщине, которую попросту обозвал собакой: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему». Такова одна из самых трогательных евангельских историй; быть может, потому, что женщина упрекает пророка в нехватке у него самой главной его добродетели. Она, несомненно, выпадает из его образа; но поскольку и грехи добрых людей всегда выпадают из образа, не будем спешить отвергнуть этот рассказ как изобретённый в угоду стремления Матфея доказать, будто бы Иисус не имеет ничего общего с иноверцами. Так или иначе, он приводит эту историю; и это — никоим образом не единственный пример, где, несмотря на обаяние его проповеди, Матфей описывает Иисуса чрезвычайно грубым в личном общении.
На этот счёт говорилось уже достаточно. Дополнительных комментариев не требуется.
Великая перемена
Пока что перед нами история обычного человека, здравомыслящего и интересного, не считая разве что его особых дарований оратора, целителя и пророка. Но происходит разительная перемена. Однажды, после того, как ученики обескураживают его тем, что так долго неверно толковали его миссию, и спорят, действительно ли он — кто-то из древних пророков, явившийся вновь (и если так, то кто именно), его ученик Пётр вдруг решает проблему, восклицая: «Ты — Христос, Сын Бога Живаго». Иисус чрезвычайно обрадован и взбудоражен этим. Он сообщает, что Пётр получил откровение прямо от Бога. Он делает имя Петра каламбуром и объявляет его основанием своей Церкви. И он смиряется со своей участью бога, заявив, что будет убит, когда придёт в Иерусалим; ибо если он в самом деле христос, необходимая часть его легендарной судьбы — быть убитым. Пётр, не понимая этого, упрекает его в том, что считает всего лишь малодушной меланхолией; Иисус же свирепо обращается к нему и кричит: «Отойди от Меня, сатана!»
Теперь Иисус становится одержим верой в собственную божественность и постоянно говорит об этом ученикам, при этом запрещая им рассказывать об этом остальным. Они принимаются спорить меж собой о том, какое место займут на небесах, когда установится царствие его. Он крепко упрекает их за это и повторяет своё учение, что величие есть служение, а не превосходство; но сам он, и прежде несколько надменный бессознательно, теперь ведёт себя высокомерно, авторитарно и даже хамски, никогда не отвечая своим критикам без оскорбительного эпитета, и даже проклинает смоковницу, разочаровавшую его, когда он подошёл к ней, дабы отведать её плода. Он берёт на себя все традиционные атрибуты фольклорных богов и заявляет, что, подобно Джону Ячменное Зерно, будет безжалостно убит и погребён, но восстанет из земли и вернётся к жизни. Он применяет к себе непреходящий племенной обряд богоедения, благословляя хлеб и вино и передавая их ученикам со словами: «Сие есть Тело Моё; сие есть Кровь Моя». Он забывает собственное учение и грозит вечным пламенем и вечной карой. Он заявляет, в довесок к своему ячменнозёрному воскресению, что вновь придёт в этот мир во славе и установит царствие своё на земле. Он опасается, что это может провести к появлению мошенников, выдающих себя за него, и объявляет многократно и недвусмысленно, что, какие бы чудеса ни творили эти мошенники, о его собственном пришествии можно будет узнать безошибочно, когда звёзды спадут с неба и вострубят ангельские трубы. После чего он добавляет, что произойдёт это ещё на веку тех, кто его слушает.