Если вы желаете по-настоящему страшно потрясти христианина, посоветуйте ему вообразить — представить себе — Иисуса за столом, с немытыми руками (Мк. 7:2, Лк. 11:38). Йоги не моются, ибо так диктует церемониальный закон ортодоксов; на востоке он принят повсеместно, и столь же повсеместно грязь — признак святости. А теперь представьте себе Иисуса, опускающего грязную руку в блюдо вместе с одиннадцатью другими «не шибко чистыми». Если это не подействует, приведите ему ещё пару интимных подробностей восточной жизни; объясните, почему именно чистота на кухне столь жизненно важна в странах вроде Сирии.
Знание восточных обычаев необходимо, чтобы доподлинно представить и понять жизнь Иисуса. Несколько лет путешествий по Индии и Северной Африке познакомят вас с тамошней атмосферой, и это заставит улыбнуться, когда речь зайдёт о «чудесной жизни» Иисуса. На каждой индийской обочине вы и сегодня можете найти святого — в 1901 году вы могли бы обнаружить там меня! — живущего в точности такой же жизнью, как это рассказывается про Иисуса. Он просит себе на пропитание, или же «[женщины] служат Ему имением своим»
(Лк. 8:3), точно так же, как праздные и порочные негодяи, явившиеся из Индии в Америку и Англию, дабы строить из себя «йогов» за счёт ленивых и никчёмных светских дамочек, ищущих новой моды. Однако в Индии поддерживать йогина — задача скромная и почётная. Подобный муж действительно свят и нуждается лишь в ничтожных крохах риса и карри. Ты можешь оказать ему помощь на год по цене одного обеда в Кларидже.
Большинство индийских йогов — одиночки. Многие из них могут оказаться связаны обетом молчания. Но добрая половина страдает зудом учительства, и такие бродят с места на место в поисках учеников. Порой они сходят с ума от жизненных тягот, или использования наркотиков, или злоупотребления религиозным экстазом, становятся свирепыми бегающими «амоками», могут убивать, нападать на храмы конкурирующей секты под любым предлогом или пытаться преобразовать собственные храмы столь же радикальными мерами, как Иисус поступил с меновщиками. Иногда они упиваются политикой и начинают с кампании против власть имущих. Любой индийский чиновник расскажет вам, сколько бед приносят такие люди; половина столкновений на границе связана с кем-нибудь из таких «экзальтированных». Даже в
Англии наслышаны о Махди, и о Безумном Мулле, и о Сенусси, и, может быть, даже о более ранних временах друзов и «Старика с гор» с его свихнувшимися от гашиша учениками, от которых нам досталось слово «асассин». Добрые англичане могут быть потрясены, услышав, что между такими людьми и боготворимым ими Иисусом — разницы ни на грош. Тем не менее, это факт.
У всех таких людей есть ученики, и за ними следуют женщины (обычно женщины лёгкого поведения): отшельники и святые мужи повсюду слывут великими сексуальных дел мастерами. У них есть собственные изречения, они сочиняют притчи и басни, дабы с наступлением темноты развлекать своих почитателей у походного костерка, они творят чудеса и исполняют древние пророчества в точности как Иисус. Жалобы фарисеев на Иисуса — важнейшие из жалоб сегодняшнего индийского ортодокса на йогинов. Они пренебрегают церемониальными омовениями; они едят грязную пищу; они не уделяют внимания религиозным празднествам или предписаниям риши и прочих великих учителей. Их совершенно не волнует кастовая принадлежность; они — бездельники, тунеядцы и бродяги; они молятся, а не работают; и так далее. Девять десятых наставлений Иисуса нацелены против сильнее всего дорожащих правилами или предписаниями фарисеев; и то же самое можно сказать о наиболее мудрых индийских и мусульманских изречениях нашего времени.
Небольшие диалоги, в которых Иисус возражает книжникам и фарисеям, чрезвычайно характерны. Жители Востока любят, когда их «дервишам» удаётся перехитрить любопытствующего умника. У всякого восточного рассказчика есть в запасе сотни подобных историй. Вот пример. Некий царь спрашивает у дервиша: «Как может такое быть, что Иблис (Сатана), сотворённый из пламени, должен быть мучим огнём?» Святой муж берёт ком глины и швыряет его в царя, который вскрикивает от боли. «Как! немыслимо! — восклицает дервиш. — Тебе, сотворённому из глины, не может повредить глина!» Здесь святой побеждает и доводом, и кирпичом. Истории подобного рода обычны, как песок пустынь.
То, что Шоу называет «комическим чудом великого улова рыбы» — тоже вполне универсальный рассказ. Жадный человек пытается использовать тауматургические силы, и его молитвы приводят его к конфузу. Вряд ли во всём мире найдётся такой сборник волшебных сказок, где не было бы подобной истории. Отметим хотя бы рассказ Инголдсби о келейнике Питере и пиве.
Это явление коренится в примитивном комизме; жадность, или гордость, или другие подобные черты перерастают сами себя и доводятся до абсурда, а их обладатель попадается в собственную ловушку. Это более чем истинная история; это история Всей Истины, если использовать эту восхитительную характеристику, данную Гермесом Трисмегистом.
Но нет причин выбирать одно из чудес, одну из притч, один из диалогов и кричать: «Уникально!» Не стоит даже тратить сил на доказательства того, что Нагорная проповедь украдена из Талмуда; она могла быть взята откуда угодно. Подойди теперь к любому святому мужу от Марракеша до Тали-Фу и разговори его. Затем спроси крестьян о его чудесах, «возьми твоё перо и садись скорее, напиши» другое евангелие, как Лука или Иоанн, в зависимости от своих литературных способностей.
В материале не будет недостатка. Покажите мне собрание высказываний таких людей, и я покажу вам идеи, а то и сами фразы, вашего Иисуса. Прочтите о непротивлении в Дао Дэ Цзин, о вере и преданности в Бхагавадгите, о правильном поведении в Дхаммападе, о метафизических головоломках в вопросах царя Милинды, загляните в Джатаку за притчами, в Упанишады — за возвышенной теологией; а затем попытайтесь найти слова Иисуса, которых не было бы в одной или нескольких из этих книг! Более того, возьмите антологию всех этих подборок; попросите кого-нибудь, незнакомого с религией, выбрать оттуда изречения Иисуса и построить на них связную и последовательную систему философии, теологии и этики. Легче будет свить верёвку из песка!
Сама Библия свидетельствует об универсальности странствий «святого мужа» и о его пригодности для основания сект и обществ (см. в Деян. 21:38 и в других местах). Свидетельства того, что Иисус был таким «святым мужем», или «йогином», до мельчайших деталей проработаны другим представителем этой гильдии, известным среди посвящённых как Шри Парананда, а среди обывателей — как почтенный П. Рамантан Ч. М. Г., заместитель генерального прокурора Цейлона, в двух комментариях, к Матфею и к Иоанну. Будучи написанными на основании самой что ни на есть внутренней информации, эти работы, несомненно, самым подробнейшим образом освещают все имеющиеся письменные источники о жизни Иисуса. Все сомнения в истинности выдвигаемых в этом очерке теорий, которые только могут остаться в голове любого непредвзятого мыслителя, тут же рассеются раз и навсегда при изучении этих двух книг.
Принимая этот тезис, мы можем сформулировать его следующим образом: Иисус был самым популярным из сирийских «святых мужей» своего времени, и его изречения уже при жизни собирались писцом. Что касается Евангелия от Иоанна, мы имеем дело с другим «святым мужем», в данном случае ессейских убеждений. В этой компании, на мой взгляд, есть и другой, самый незначительный портрет: ортодоксального иудея, желавшего восстановить закон Моисеев во всей строгости, а то и ужесточить его требования. Это совместимо как с йогами, так и с ессеями. Наконец, имеет место попытка отождествить Иисуса с Мессией, не имеющая оснований ни в одном из записанных рассказов о его изречениях или занятиях.
Смерть Иисуса
В возрасте десяти лет я был весьма честолюбив. Я получил премию за «особые достижения в религиозных науках, классических и французском языках» и уже чувствовал себя избранным. Затем у меня возникли трудности со Священным Писанием. Начало моего падения? У меня не укладывалось в голове, как можно пробыть три дня и три ночи в могиле между ночью пятницы и воскресным утром. Я сообщил о своей проблеме одному из учителей, который выразил своё недоумение по этому поводу. Ему никогда не приходило в голову хоть чуть-чуть усомниться в рассказе; он просто сказал, что никто не может объяснить этого. Тут же я решил удивить мир. Увы моим мальчишеским амбициям; проблема не решена до сих пор, хотя я и полагаю, что нужно позвать на помощь христианского математика, начинавшего со знаменитого Тринитарного Уравнения.