Такая позиция, возможно, важнее для Франции, чем для Англии, ибо шестьдесят пять процентов французских подданных, не являющихся ни французами, ни христианами, ни модернистами, включает около тридцати миллионов негров, подверженных (а говоря по правде, весьма подверженных) обращению в те сальвационистские формы псевдохристианства, которые и зачинали все преследования и религиозные войны пятнадцати прошедших столетий. Когда ныне покойный исследователь сэр Генри Стэнл поведал мне о волнующей победе христианства над племенами баганда и прочёл мне их письмена, в точности похожие на средневековые записи своей буквальной верой и неизменной набожностью, я спросил: «Эти люди умеют обращаться с винтовкой?» На что Стэнли ответил с некоторым пренебрежением: «Конечно, умеют, так же хорошо, как всякий белый человек». В это самое время (1915 год) идёт война в Европе, в которой французы используют сенегальских солдат. Я спрашиваю французское правительство (которое, как и наше собственное, умышленно оставляет религиозное воспитание этих негров в руках миссий петровских католиков и павловских кальвинистов), считает ли оно возможной новую серию походов (со своими горячими африканскими сальвационистами), дабы спасти Париж от власти современного научного «неверия» и возгласить: «Назад к апостолам: назад к Карлу Великому!»
Нам повезло более, ибо подавляющее большинство наших подданных — индусы, магометане и буддисты; в качестве профилактики от сальвационистского христианства у них есть собственные и весьма цивилизованные религии. Магометанство, которое Наполеон в конце своей карьеры определил как, возможно, лучшую для нужд современной политики популярную религию, могло бы в какой-то степени стать исправленным христианством, если бы Магомет имел дело с христианским населением семнадцатого века, а не с арабами, поклоняющимися камням. Потому люди не отвергают Магомета ради Кальвина; а предложить индусу столь грубую теологию, как наша, вместо его собственной, или нашу еврейскую каноническую литература в качестве усовершенствования индуистских писаний, равносильно предложению старинных светильников взамен ещё более старинным на том
рынке, где самые старинные светильники, как старая мебель в Англии, всего ценнее.
Но, повторюсь, государство немыслимо без религии; то есть — без органа общественных установок. Непредвзятое мышление бездейственно: сделав всё возможное, чтобы прийти к разумному заключению, мы в тот же миг (если уже не можем больше рассуждать и исследовать) вынуждены захлопывать свой разум и действовать догматично, исходя из наших выводов. Тот, кто стремится действовать целиком в согласии со своей разумной волей, умирает без завещания. Человек, достаточно разумный для того, чтобы судить непредвзято о воровстве и убийстве (или о потребности в еде и размножении), может стать законодателем или должностным лицом так же легко, как дураком и негодяем в чужих руках. Современный псевдодемократический государственный деятель, заявляющий, что властен лишь выполнять волю избирателей, и вкрадчивый, словно кошка, — несомненный политический и интеллектуальный разбойник. Власть бессильного человека без убеждений означает на практике власть всесильной толпы. Свобода совести — отличная штука, как говаривал Кромвель; однако если кому-то вздумалось бы применить свободу совести, скажем, к каннибализму в Англии, Кромвель растоптал бы его столь же стремительно, как и католик, хотя в Фиджи в подобной же ситуации он сердечно поддержал бы свободу совести вегетарианца, недооценившего священную диету «долговязой свинины» .
Теперь перейдём к отказу Иисуса от прозелитизма. Его правило — «Не выбирайте плевелы,
чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы» — единственное возможное правило для государственного деятеля, управляющего современной империей, или избирателя, поддерживающего такого деятеля. В учении Иисуса нет ничего, с чем не смог бы согласиться брахманист, магометанин, буддист или иудей без всякого их обращения в христианство. В некоторых вопросах магометанину согласиться с Иисусом легче, нежели британскому пастору, ибо идея профессионального священника неведома и даже чудовищна для магометанина (турист, упорствующий в расспросах, кто такой настоятель Собора Святой Софии, до потери речи ошарашивает служку, подносящего ему тапки); кроме того, Иисус никогда не советовал своим ученикам отделять себя от мирян: он избрал их на тех же обочинах, на которых за ним мог последовать любой мужчина или женщина. Для священников у него не находилось приличных слов; они же прекрасно чувствовали его враждебность, предав его смерти при первой возможности. Иначе говоря, он был предельно антиклерикален.
И всё же, как мы видим, тот факт, что его доктрина может быть осуществлена на практике — лишь политическое средство: он не только никогда не предлагал сектантской теократии как формы правления и, несомненно, предсказал бы падение ныне покойного президента Крюгера , живи тот в его время, но и, будучи спрошенным, отказался учить своих учеников не платить податей кесарю, допуская, что у кесаря (внутри которого, возможно, было собственное царство небесное, как и в любом из его учеников) есть своё место в общем порядке вещей. В действительности апостолы воспользовались этим предлогом, дабы вознести подчинение государству до высоты идолопоклонства, увенчавшегося теорией о божественных правах царей и заставлявшего людей усекать царские главы, дабы восстановить некое чувство меры в этом вопросе.
Безусловно, Иисус не рассматривал падение Римской империи или установление новой церковной организации для еврейского священства или для жречества римских богов как часть своей программы. Он говорил, что Бог лучше, чем мамона; но никогда не утверждал, что Труляля лучше, чем Траляля; и именно поэтому британские граждане и государственные мужи в состоянии следовать за Иисусом, хотя и не могут, по всей видимости, идти ни за Труляля, ни за Траляля, не приведя империю к окончательному краху.
На сём и закончу.
Мне хочется завершить этот очерк с надеждой на вышесказанное; христианство и империя не
тревожат меня; ибо явственный звук, различимый ныне по всей планете — предсмертный хрип их обоих[354].
Пер. Анны Нэнси Оуэн (), под ред. Fr. Nyarlathotep Otis, 2009-2010. Авторство примечаний обозначено следующим образом:
АБ — Анна Блейз, примечания к «Исповеди» Алистера Кроули;
АК — Алистер Кроули, примечания к «Евангелию от Святого Бернарда Шоу» (Liber 888);
АК67П — Алистер Кроули, постраничные примечания к «Мечу Песни» (Liber 67);
АК67Ф — Алистер Кроули, финальные примечания к «Мечу Песни» (Liber 67);
АК67КФ — Алистер Кроули, комментарии к финальным примечаниям к «Мечу Песни» (Liber 67); АЛ — Алистер Кроули под псевдонимом Алан Лютый, примечания к «Багх-и-Муаттар»;
АНО — Анна Нэнси Оуэн (переводчик);
БХ— Билл Хайдрик;
БШ— Бернард Шоу;
НО— Fr. Nyarlathotep Otis (редактор русского издания);
НП— неизвестный переписчик;
РАИ— редактор английского издания «Евангелия от Святого Бернарда Шоу»;
РАИ67— редактор английского издания «Меча Песни»;
СТ — С. А. Токарев, примечания к «Золотой ветви» Дж. Дж. Фрэзера.
Выражаем признательность за предоставленные дополнительные материалы и помощь в переводе и составлении комментариев Ксении Хмелевской (Comahon), Маре Адриановой, Брату Марсию, Брату Атону, Хираму, Брату Эсперосу, А. Мома, а также следующим участникам форума «Город Переводчиков» (, Florencia, Murena, Naranjaamarga, natalia rostovskaya, valpenta, yves, Митрошин, Старый. (НО)