— Невозможное, — пробормотал Марк.
Его мать посмотрела на него с неожиданным пониманием.
— Но это его никогда не останавливало. — Ее голос был тихим и певучим, словно она только сейчас осознала истину, которая долгое время оставалась скрытой. — Во всяком случае, он был удивительным мечтателем.
— Но его мечты имели под собой основание, — возразил Марк. — Некогда тамплиеры знали то, что хотел узнать папа. Даже сейчас они читают и изучают Писания, не входящие в Новый Завет. Евангелие от Филиппа, Евангелие от Варнавы, Деяния Петра, Послания апостолов, пастыря Гермаса,[27] Тайную книгу Иоанна, Евангелие от Марии, Дидахе.[28] И Евангелие от Фомы, которое, с их точки зрения, наиболее близко к подлинным словам Иисуса, поскольку оно не было искажено многочисленными переводами. Многие из этих так называемых еретических текстов открывают глаза. Именно это делало тамплиеров особенными. Вот что явилось настоящим источником их власти. Не богатство или мощь, а знание.
Малоун стоял в тени высоких тополей, осенявших уступ. Дул легкий ветерок, смягчая палящие солнечные лучи и вызывая в памяти осенние дни на пляже.
Он ждал, когда Кассиопия расскажет ему о том, чего больше никто не знает.
— Почему вы позволили де Рокфору заполучить дневник Ларса Нелла?
— Потому что он бесполезен. — В ее темных глазах скользнуло лукавство.
— Я думал, там содержатся тайные мысли Ларса. Информация, которую он не опубликовал. Ключ ко всему.
— Кое-что из этого правда, но это не ключ. Ларс написал его специально для тамплиеров.
— Кларидон знал об этом?
— Маловероятно. Ларс был скрытным человеком. Он ни с кем не делился всем, что знал. Однажды он сказал, что с такой работой, как у него, выживают только параноики.
— Откуда вы знаете об этом?
— Хенрик знал. Ларс никогда не рассказывал подробностей, но говорил Хенрику, что время от времени сталкивался с тамплиерами. Он даже считал, что ему доводилось общаться с магистром ордена. Они разговаривали несколько раз, но потом на сцене появился де Рокфор. И он был совершенно другой. Более агрессивный, менее терпимый. Так что Ларс написал этот дневник, чтобы де Рокфор на нем зациклился, — подобно тому как сам Соньер оставлял ложные ключи.
— А магистр тамплиеров мог знать об этом? Когда Марка принесли в аббатство, у него с собой был дневник. Магистр держал его под замком до тех пор, пока месяц назад не отослал его Стефани.
— Трудно сказать. Но раз магистр послал тетрадь Стефани, он, видимо, рассчитывал, что де Рокфор опять начнет за ним охотиться. Ясно, что он хотел вовлечь Стефани в это дело, а что могло быть лучшей приманкой для нее?
Умно, был вынужден согласиться Малоун. И это сработало.
— Магистр наверняка считал, что Стефани задействует для достижения цели огромные ресурсы, находящиеся в ее распоряжении, — задумчиво сказала она.
— Он не знал Стефани. Она слишком упряма. Сначала она попытается разобраться сама.
— Но ты помог ей.
— Случайно.
— Счастливая случайность. Иначе мы бы никогда не встретились.
— Да, счастливая.
— Буду считать это комплиментом. Чтобы не ранить свои чувства.
— Сомневаюсь, что вы настолько ранимы.
— Вы хорошо справились в Копенгагене, — заметила она. — И в Роскиле тоже.
— Вы были в соборе?
— Да, некоторое время, но ушла, когда началась перестрелка. Я не могла помочь, не обнаружив свое присутствие, а Хенрик хотел сохранить это в тайне.
— А что, если бы я не смог разобраться с этими людьми?
— Да ладно. Вы? — Она улыбнулась ему. — Скажите мне, вы были поражены, когда тамплиер прыгнул с Круглой башни?
— Да уж, это не то зрелище, которое видишь каждый день.
— Он выполнил клятву. Оказавшись в ловушке, он предпочел погибнуть, но не выдать орден.
— Я полагаю, вы были там, потому что Хенрик узнал от меня о приезде Стефани.
— Отчасти. Когда пришла весть о внезапной кончине Эрнста Сковилля, я узнала от некоторых старожилов в Ренне, что он разговаривал со Стефани и она собирается во Францию. Это все энтузиасты Ренна, которые проводят дни за игрой в шахматы и фантазиями о Соньере. Они одержимы конспирологией. Сковилль хвастался, что собирается добыть дневник Ларса. Он недолюбливал Стефани, хотя заставил ее поверить, что это не так. Очевидно, он тоже не был в курсе, что дневник на самом деле не имеет ценности. Его смерть вызвала у меня подозрения, поэтому я связалась с Хенриком и узнала, что Стефани собирается в Данию. Мы решили, что мне тоже следует лететь в Данию.