— Нет. Но его точно убью.
Малоун взвесил все возможности. Он не мог выстрелить в де Рокфора, не рискуя задеть Марка. Но почему Марк остановился? Он дал де Рокфору преимущество.
— Опусти пистолет, — спокойно обратился Малоун к Стефани.
— Нет.
— Делайте, как он говорит, — рявкнул де Рокфор.
Стефани не шевельнулась.
— Он собирается убить его в любом случае.
— Возможно, — ответил Малоун. — Но не стоит его провоцировать.
Стефани не собиралась позволить, чтобы у нее снова отняли сына.
Малоун внимательно посмотрел в лицо Марка. Ни намека на страх. Он указал своим фонарем на книгу в руке Марка.
— Весь этот шум из-за нее?
Марк кивнул.
— Да, из-за Великого Завещания, уймы сокровищ и множества документов.
— Оно того стоило?
— Не мне судить.
— Стоило, — заявил де Рокфор.
— И что теперь? — поинтересовался Малоун. — Вам некуда идти. Ваши люди выведены из игры.
— Ваших рук дело?
— Отчасти. Но здесь также ваш капеллан с отрядом рыцарей. Похоже, у вас бунт.
— Посмотрим, — отозвался де Рокфор. — А сейчас могу только повторить. Миссис Нелл, опустите пистолет. Как верно заметил мистер Малоун, что я потеряю, убив вашего сына?
Малоун продолжал обдумывать варианты действий. В свете лампы Марка он увидел маленькое углубление в полу. Незаметное, если не знать, куда смотреть. Между ним и Марком простиралась очередная ловушка. Он взглянул в глаза Марка и прочитал в них, что тот знает о ее существовании. Легкий кивок, и Малоун понял, почему Марк остановился. Он хотел, чтобы де Рокфор пошел вслед за ним. Ему это было необходимо.
Видимо, пришло время покончить с этим.
Здесь и сейчас.
Он протянул руку и отнял пистолет у Стефани.
— Что ты делаешь? — закричала она.
Он произнес одними губами:
— Пол, — и заметил, что она поняла.
Малоун отступил.
— Мудрое решение, — одобрил де Рокфор.
Стефани промолчала, по-видимому начиная понимать замысел сына. Малоун обратил внимание на стоявших в конце коридора. Слова, сказанные де Рокфору, на самом деле предназначались для Марка.
— Ладно. Твой ход.
Марк понял, что пришло время действовать. В письме к матери магистр написал о нем, что у него не хватает решительности доводить до конца свои битвы. Начинать их казалось легко, продолжать — еще легче, но достичь результата всегда оказывалось трудно. Но не в этот раз. Его магистр подготовил сцену, и все актеры играли по сценарию. Пришло время для финала. Раймон де Рокфор являл собой опасность. Из-за него погибли уже двое братьев, и неизвестно, когда бы все это прекратилось. Он и де Рокфор не могут сосуществовать в ордене. Его магистр, видимо, знал это. Поэтому один из них должен уйти.
Жертвы, принесенные тысячами братьев в течение семи сотен лет, окажутся бесполезными из-за высокомерия и тщеславия де Рокфора.
Свидетельство Симона наконец дало историческое подтверждение собственному религиозному скептицизму Марка. Его всегда беспокоили противоречия в Библии и их сомнительные толкования. Он догадывался, что религия — это орудие, которое одни люди использовали для манипуляции другими. Потребность человеческого разума получить ответы даже на те вопросы, на которые ответа нет, привела к тому, что невероятное стало Евангелием.
Вера в то, что смерть — это не конец, даровала успокоение. Было что-то еще. Физически воскреснув, Иисус предложил такое же спасение всем верующим.
Но жизни после смерти нет.
Не в буквальном смысле слова.
Вместо этого человеческое бессмертие заключалось в его поступках. Помня о словах и делах человека Иисуса, Симон-Петр осознал, что убеждения его погибшего учителя воскресли в нем самом. И спасением Симона стали проповедь этого учения и поступки, сообразные тому, чему учил Христос. Никто из нас не должен судить другого, только самих себя. Жизнь не бесконечна. Нам всем отведено определенное время, а потом мы все обратимся в прах — как эти кости в урне.
Марк мог только надеяться, что его жизнь имела какой-то смысл и что другие запомнят его.
Он сделал вдох. И бросил книгу Малоуну, который поймал ее.
— Зачем ты это сделал? — крикнул де Рокфор.
Марк видел, что Малоун понял, что он собирается сделать. И внезапно его мать тоже поняла.
Он увидел это в ее глазах, полных слез. Он хотел сказать ей, что сожалеет, что был не прав, что ему не следовало осуждать ее. Она прочитала его мысли и сделала шаг вперед. Малоун остановил ее.
— Пусти меня, Коттон, — потребовала она.