Ему нужно было что-то, чтобы привлечь внимание. Он снял рулон туалетной бумаги с держателя.
Когда дверь распахнулась настежь, в туалет ворвался воздух.
По полу зашаркали подошвы.
Сенешаль стоял на унитазе с пистолетом в руке и пытался выровнять дыхание.
Де Рокфор направил короткоствольный автомат на кабинки. Сенешаль был здесь. Он знал это. Но где именно? Рискнуть и потратить секунду, чтобы нагнуться и посмотреть в щели под дверями? Три двери были закрыты, три открыты.
Нет.
Он решил стрелять.
Сенешаль понял, что через мгновение де Рокфор начнет стрелять, поэтому бросил держатель для туалетной бумаги в первую кабинку, под перегородку.
Металл лязгнул о кафель.
Де Рокфор выпустил очередь в первую кабинку и выбил дверь ногой. В воздухе висела мраморная пыль. Он выпустил еще одну очередь, раскрошив унитаз и штукатурку на стене.
Хлынула вода.
Но кабинка была пуста.
За миг до того, как де Рокфор осознал свою ошибку, сенешаль выстрелил поверх перегородки, послав две пули в грудь врага. Эхо прокатилось по стенам. Но крови не было. Враг выглядел скорее растерянным, чем раненым. Сенешаль заметил серо-голубую поверхность под белой мантией.
Бронежилет!
Он прицелился и выстрелил в голову.
Де Рокфор метнулся назад. Его тело сгруппировалось и покатилось по мокрому полу, по хлещущей воде к выходу.
Под ним хрустели осколки фаянса и камня. Зеркало с лязгом раскололось, и мелкие кусочки усыпали пол. Санузел был слишком узкий, а его враг — неожиданно храбр и находчив. Поэтому он отступил к выходу и выскользнул наружу за секунду до того, как второй выстрел вонзился в стену за его спиной.
Сенешаль спрыгнул с унитаза и вылетел из кабинки. Подбежал к двери и приготовился выйти. Де Рокфор наверняка поджидает его там. Но он не собирается уклоняться от встречи. Не теперь. Он должен эту схватку своему магистру. В Евангелии ясно сказано. Иисус пришел с мечом, а не с миром. И он тоже.
Он собрал всю свою решимость, приготовил пистолет и толкнул дверь.
Первым, кого он увидел, был Раймон де Рокфор. Вторым — Жоффруа, который держал пистолет у шеи магистра. Оружие де Рокфора валялось на полу.
ГЛАВА XXIX
Вильнев-лез-Авиньон
Малоун воззрился на Кларидона и заявил:
— А ты хорош, однако!
— Я много практиковался. — Кларидон посмотрел на Стефани. — Вы жена Ларса?
Она кивнула.
— Он был хорошим другом и великим человеком. Очень умным. Но очень наивным. Недооценил тех, кто противостоял ему.
На террасе они были все еще одни, Кларидон заметил, что Малоун посматривает на дверь.
— Никто нас не потревожит. Ни одна душа не желает слушать мои бессвязные рассказы. Я приложил все силы, чтобы заработать репутацию зануды. Каждый день все с нетерпением ожидают, когда я уйду на эту террасу.
— Как долго ты здесь находишься?
— Пять лет.
Малоун был поражен.
— Почему?
Кларидон медленно прошелся среди растений в горшках. За наружным стеклом на западе собирались черные тучи, сквозь них просвечивало солнце, словно огонь сквозь дрова в камине.
— Из-за тех, кто искал то же, что и Ларс. Втайне, не привлекая внимания к своим целям, они сурово расправляются с теми, кто стоит на их пути. Поэтому я пришел сюда и притворился больным. Здесь меня хорошо кормят, заботятся и, что самое важное, не задают вопросов. Я ни с кем не разговаривал разумно за последние пять лет, разве что сам с собой. И могу вас уверить, в этом мало приятного.
— Почему вы решили открыться нам? — поинтересовалась Стефани.
— Вы вдова Ларса. Ради него я готов на все. — Кларидон указал на письмо. — Эта записка. Ее прислал кто-то, кто знает. Может, даже те люди, о которых я говорил, те, кто расправляется со всеми на своем пути.
— Ларс тоже стоял на их пути? — спросила Стефани.
Кларидон кивнул.
— Многие хотели знать то, что узнал он.
— Какое вы имеете к нему отношение? — продолжила расспросы Стефани.
— Я занимался книготорговлей. Ему требовалось много малоизвестных материалов.
Малоун знал, что букинистические магазины часто посещали и коллекционеры, и исследователи.
— В конце концов мы подружились, и я начал разделять его страсть. Этот район — мой дом. Мой род живет здесь со времен Средневековья. Некоторые из моих предков были катарами, которых сожгли на кострах католики. Но потом Ларс погиб. Другие, те, кто шел по его следам, тоже поплатились жизнью. Так что я укрылся здесь.