Е) До сих пор не открыто еще ни одного греческого лицевого подлинника. Некоторое подобие его представляет рукопись Афонопантелеймонова монастыря 1732 г. (№ 682), в которой заключается перечень святых в календарном порядке, с изображениями (головы) святых, но без теоретических описаний их иконографических форм; однако на основании одного этого памятника мы не можем утверждать, что лицевые подлинники в древности у греков были. Конечно, подлинник теоретический, как результат абстракции и систематизации наличной действительности, предполагает существование изображений, положенных в его основу; в этом смысле лицевыми подлинниками могут быть названы и ватиканский минологий, и многие другие памятники; но мы говорим об отсутствии особых листов и сборников лицевых, специально приспособленных для переводов в иконописной практике. Все известные доселе греческие подлинники — теоретические; списки их, нередко встречающиеся в рукописях афонских библиотек, по большей части повторяют редакцию Дионисия Фурноаграфиота, и ни один не восходит ранее XVII в. В этих подлинниках[189] находятся, между прочим, довольно подробные сведения об иконографии Евангелия; но они имеют значение для характеристики иконографии не древней византийской, а позднегреческой XVII–XVIII вв. После разъяснений еп. Порфирия едва ли возможно сомневаться в том, что подлинники явились в эпоху сравнительно новую, и если возможно пользование ими при изучении памятников византийских, то лишь с большой осторожностью, что соблюдается не всегда[190]. Признаки времени происхождения греческого подлинника заключаются прежде всего в именах — Панселина, восхваляемого составителем его Дионисием Фурноаграфиотом, и самого Дионисия: первый из них жил не в XI–XII вв., как полагал Дидрон на основании темного афонского предания[191], и не в XIV в., как полагает Лампрос[192], и не в XV в., как думает арх. Антонин, но не ранее XVI в.[193] Дионисий Фурноаграфиот, по справкам того же еп. Порфирия, жил XVIII в. Но если даже оставить в стороне относящиеся до этих лиц сведения, то и без них мнение о позднем происхождении подлинника Дионисия останется во всей силе: встречающиеся в нем немецкие термины, упоминание о венецианских белилах, ссылка на московских иконописцев суть признаки XVI–XVII вв. Еще более решительные признаки даны в самой иконографии подлинника. Если подлинник, по самой идее своей, должен передавать установившиеся в практике иконографические формы, то отсюда следует, что мы можем и должны проверять его дошедшими до нас памятниками иконографии; а такая проверка показывает, что между древними памятниками Византии и подлинником нет надлежащего соответствия; в подлиннике встречаются такие новшества, каких нет и не могло быть в иконографии византийской. Примеры. В изображении рождества Христова, по подлиннику, Богоматерь и Иосиф представляются стоящими на коленях перед яслями; Иосиф, сверх того, со сложенными крестообразно на груди руками; ангелы со свитком в руках; этих подробностей нет в памятниках древнейших, между тем в позднейших стенописях Афона XVII–XVIII вв. они составляют обычное явление. С другой стороны, вводя в нормальное изображение эти подробности, заимствованные из западной иконографии, подлинник опускает двух древних повитух, составляющих существенную часть изображения рождества Христова в памятниках византийских. В изображении распятия Христа подлинник рекомендует ставить на кресте титло J. Ν. В. J. и даже]. N. R. J.; воскресение Христа по подлиннику, изображается в виде вылета Христа из гроба со знаменем в руках; в изображении крещения полагается надпись в луче, сходящем с неба на голову Христа. Откуда бы ни явились здесь указанные подробности, верно, однако же, то, что в памятниках византийских их не было и что поэтому они служат признаками позднейшего происхождения подлинника в редакции Дионисия Фурноаграфиота. И так как черты эти становятся обычными в памятниках не ранее XVII в., то и подлинник мы принимаем в качестве источника для той же эпохи. В стенописях Протата и Афонской лавры, относимых с вероятностью к XVI в., указанных новшеств в изображениях рождества Христова и крещения еще нет; и если верно, что эти стенописи исполнены Панселином и его учениками, то подлинник не может быть признан точным отражением взглядов панселиновской школы. Подлинники русские, в которых иконографический материал расположен в календарном или алфавитном порядке, не имеют особого отдела евангельской иконографии. Для нашей цели в них важны лишь описания праздников неподвижных, изредка также и подвижных: описания эти касаются главным образом важнейших черт изображений; они предназначались для иконописцев, уже заранее знакомых с иконописанием, отсюда их краткость. Сближение их с памятниками помогает провести границу между чертами изображений типическими и более или менее случайными. В некоторых случаях подлинники дают разъяснения иконографических подробностей, не особенно ясных без их пособия. У нас под рукой были следующие списки подлинников: из библиотеки рукописей С.-Петербургской духовной академии № 1523,
XVI в.[194],1524, XVII в., АIV/4 XVII в., 116 (из книг юрьевского архимандрита Фотия)[195], императорской публичной библиотеки № О. XIII, 11, XVII в., О. XIII, 8, XVIII в., О. XIII, 9, XVIII в., О. XIII, 10, XVIII в.; там же из собрания И.П. Сахарова № О. XIII, 1, XVIII в., О. XIII, 2, XVII в., О. XIII, 3, XVIII в., О. XIII, 4, XVIII в., О. XIII, 5,1б75 г., О. XIII, 6,1694 г., Q. XIII, 9; из собрания М.П. Погодина № 321, XVII в., 1927, XVIII в., 1928,1929 и 1930, XVII в., 1931, XVIII в.; из собрания епископа Порфирия № F. XIII, 19; Императорского общества любителей древней письменности № CVII, XVIII в., LXXXIX, LXXXVII, CXXXV, CXLII; иконописный подлинник сводной редакции XVIII в., изданной под редакцией Ю.Д. Филимонова, и некоторые другие[196]. Присоединим еще лицевые подлинники — строгановский XVII в. [197] календарный и потому доставляющий лишь немногие данные для иконографии Евангелия и сийский (из Сийского Антониева монастыря[198]), принадлежащий музею Общества любителей древней письменности (№ 1407 — LXXXVIII), чрезвычайно важный во многих отношениях, но неизданный и необследованный: это обширный сборник, бывший в употреблении иконописцев во второй половине XVII в., как это видно из находящихся здесь изображений государя Алексея Михайловича, патр. Никона, амстердамской гравюры четырех времен года и рисунков Симона Ушакова. В этом подлиннике мы имеем свод иконописных образов — правда, неполный, однако достаточный для того, чтобы видеть, какие произведения иконописи особенно высоко ценились специалистами во второй половине XVII в., — свод, представленный в хороших переводах. Почти на каждом листе обозначено шрифтом XVII в. имя художника, с рисунка которого взят перевод, или имя владельца перевода до поступления последнего в состав сборника. Во главе образцовых иконописцев стоит ев. Лука, написавший икону Богоматери, которая хранится в московском Успенском соборе (л. 4 ср. л. 95); потом встречаются здесь имена: митрополита Петра (л. 428 и 445), Мануила (л. 239–240), Прокопия Чирица как знаменщика и «мудрейшего иконописца» (л. 213,227,238,254,407,427), государевых изографов Симона Ушакова (л. 247, 252, 279, 281, 282, 400) и Федора Евтихиева (л. 423); знаменщика Москалева (л. 164, 168, 169, 170, 173, 174, 184, 230); иногда указания безымянные, как: перевод греческий свидетельствованный (л. 224), учеников Симона Ушакова (л. 269), государева мастера (л. 412,214–215);деисус греческий (л. 570), добрейшего изографа (л. 91), добрейшего мастерства (л. 92), зело пречудно (л. 96), мастерский перевод, должно ревновать (л. 168), с греческого доброго мастерства (л. 209, 222–224), сей образ на Вологде в соборной церкви писан (л. 211), на Москве у Артемона Сергеевича в церкви Николы столпа сей образ писан местный (л. 220), с важнейших образцов (л. 242), Кириллова монастыря (л. 421), с печатного перевода (л. 424). Сверх того, здесь отмечены многие имена простых иконописцев, отчасти неизвестных доселе знаменщиков: чернец Никодим (л. 65, 110, 114, 115, 118, 119, 124, 127,128, 162, 225, 226, 233, 267, 272, 274, 276, 278, 284, 305, 314, 329, 333, 335, 347, 356, 361, 366, 385, 388, 390, 391,425,471,478,480,482,485,491, 546, 556, 562–565, 577, ср. л. 169 и 170 — подпись Никодима на образцах Москалева), Василий Мамонтов каргополец (л. 98,105, 107–109,132,138, 165,177, 258, 259, 261, 280, 283, 289, 290, 291, 301, 302,331,363,367,379,383,387,429,457,459,475,477,576), Василий Кондаков усолец, отчасти знаменщик (л. 107,166 = знамя, 192, 237, 244, 266, 268, 273, 309,426,443; ср. 474 Василий Осипов усолец), Терентий Силин (л. 152, 205), Федор усолец знаменщик (л. 163), Семен Спиридонов (л. 190), Ермолай волопканин (л. 250) и Иоанн (л. 442). Большая часть листов помечена именем чернеца Никодима «чернец (ч), Никодим (н)», который был, вероятно, иконописцем Сийского монастыря, собрал листы от разных лиц и разместил их в известном порядке[199]. В результате этой деятельности явился не простой лицевой подлинник, как, например, строгановский, где даны лишь простые уже окаменелые иконографические формы, но сборник, в котором предложено обширное разнообразие форм и переводов. Как в теоретических подлинниках сводной редакции отмечаются, кроме главного перевода, и другие второстепенные, так и здесь. Следовательно, изучая сийский подлинник, мы составляем понятие о том, какими иконографическими средствами владели русские иконописцы XVII в., по крайней мере провинциальные, откуда они почерпали свой материал и как делали выбор из этого материала. Ссылки подлинника на греческие и древнерусские образцы не оставляют сомнения в том, что уважение к древнему преданию все еще поддерживалось. Иконописцы пользовались также произведениями мастеров строгановских (П. Чирин), царских, не пренебрегали и западными гравюрами, вносили в оригиналы некоторые поправки[200]. Целые серии разных изображений на одну и ту же тему показывают наглядно рост русской иконографии: некоторые из данных в этом подлиннике изображений лишь изредка встречаются в других памятниках, например воскресение Христа с пророчествами (л. 117), иные служат единственными образцами, как, например, благовещение Пресв. Богородицы (л. 442 см. ниже) с подписью имени иконописца (?) Иоанна. Необходимо было бы издать если не все, то по крайней мере важнейшие из переводов этого подлинника и обследовать его во всех подробностях.
189
Έρμηνάα των ζωγράφων ώζ πρός την εκκλησιαστικήν ζωγραφιάν Οπό Διονυσίου τοΰ ίερομονάχου και ζωγράφου. Έκδοσις δευτέρα ύιτό Άνέστη Κωνσταντινίδου. Έν Άθήναιζ, 1885. Manuel d’iconographie chrctienne grecque ct latine avcc une introduction et dcs notes par M. Didron… traduit du manuscript byzantin le guide de la peinture par le D-r Paul Durand. Paris, 1845. Das Handbuch der Malerei vom Bergc Athos aus dem handschriftlichtcn neugriechischen Urtext iibersetzt mit Anmcrkungen von Didron und cigencn von G. Schafer. Trier, 1855. Русский перевод еп. Порфирия в Труд. Киевск. дух. акад., 1868, № 2, 3, 6 и 12; другая редакция греч. подлинника в переводе еп. Порфирия в том же журнале, 1867, № 7 и 12; ср. еще рукопись Афонопантелеймонова монастыря XVII в. Τέχνη και έρμηνάα των ζωγράφων с некоторыми отличиями от иерусалимской редакции еп. Порфирия.
190
Ср. Diehl L’eglise et les mosaiques du couvent de Saint-Luc en Phocide: автор обычно проверяет визант. мозаики подлинником и впадает в ошибки, например на стр. 66, полагая, что византийцы иногда изображали Богоматерь перед яслями И. X. С большой осторожностью проверка эта допущена в соч. Iconographie der Taufe Christi. Von D-r Strzygowsky (cf. S. 24); напротив, Гах в своей статье об изображениях благовещения Преев. Богородицы (Zaitschr. f. kirchl. Wissenschaft. 1885, S. 442) сближает подлинник с мннологием Василия II и даже называет его типиконом(!). Рого де Флери (La S. Viegre) также ставит подлинник в ряд памятников X в. Проф. Бенрат относит его к VIII–XI вв. (Theol. Stud. u. Kritik. 1886, II H, S. 245).
193
Еп. Порфирий. Письма о Панселине. Труд. Киевск дух. акад., 1867, № 10–11. Ср. суждения об этом предмете П. Керамевса и Байе: Notes sur le peintre byzant. Manuel Pansclinos Revue archeologique, 1884, Mai-Juin, p. 325 etc.
195
Копия, сделанная около 1829 г. (см. запись на л. 236 об.) со старого списка московского происхождения. Список этот написан был после 1697 г, как видно из ссылки его на записку путешествия графа Б.П. Шереметева 1697 г. (о Нерукотворн. образе, л. 208).
196
Сведения о подлинниках находятся в разных сочинениях И.П. Сахарова, Ф.И. Буслаева, Ю.Д. Филимонова, В.А. Прохорова; наиболее подробные в ст. т. Григорьева «Русский иконописный подлинник». Записки Императ. русск. археол. общ., т. III, вып. I, нов. серия, 1887.
197
Издан при Худож. — промышл. музее. Москва, 1869· В «Христ. древностях» (1862–1864) Прохорова издана часть другого лицевого подлинника; несколько миниатюр лицевого подлинника Ф.И. Буслаева издано в «Очерках русск. народи, слов, и иск.», II, стр. 390.
198
Л. 5: «а кто будет похищати (сию книгу) от дому Преев. Богородицы и чудотворца Антония сему судит Бог и воздаст по делом его».
199
Л. 343: «в сей тетради два перевода о тебе радуется выразумети довелось, потому что разнесены, или по статьям лежа положены».