Тогда, указывая ему путь спасения, начертанный в откровенном законе, Господь назвал заповеди второй скрижали – пятую, шестую, седьмую, восьмую и девятую, и присоединил общую заповедь о любви к ближним: не убиеши, не прелюбы сотвори-ши, не украдеши, не лжесвидетельствуеши, не обиди, чти отца твоего и матерь, – словом: возлюбиши ис-кренняго твоего, яко сам себе. не представляя всей широты Заповеди Божией (Пс. 118, 96) и понимая исполнение закона лишь с внешней стороны, юноша воображал, что он уже удовлетворил этому требованию: Учителю, вся сия сохраних от юности моея, – что есмь еще не докончал? видно, «евангельский юноша не против совести объявил себя сохранившим заповеди от юности своей, хотя, впрочем, можно приметить, что зеркало совести его, не очищенное и не просветленное благодатью Христовой, не довольно чисто и верно представляло ему духовный вид и достоинство его деяний» (свт. Филарет Московский). он был чужд также фарисейского самоуслаждения мнимой праведностью, потому что думал, что для приближения к Богу, для достижения царства Его недостаточно одного удаления от грубых грехов и преступлений, а нужен какой-либо подвиг более возвышенный, более достойный величия Божия. Посмотрев на юношу любящим взором, испытующим сердце, Господь видел в нем много добрых расположений, к сожалению, подавляемых страстью любостяжания, и не сокрыл от него, чего ему недостает: еще едина-го еси не докончал, – аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое – и вся, елика имаши, – и даждь нищим и имети имаши сокровище на небеси – и при иди и ходи во след Мене, взем крест, – говорит, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, не как повелевающий, а «как советующий и увещавающий».
Совершенная нестяжательность, так же как и безбрачие, принадлежит к числу так называемых евангельских советов, обязательных для стремящихся к высшему совершенству. Для таких самоотверженных подвижников, идущих к Царству небесному крестным путем произвольной нищеты, в замену сокровищ земных уготовано на небесах, по обетованию господа, наследие нетленно и нескверно и неувядаемо (1 Пет. 1, 4). но, несмотря на то, что спаситель привлекал юношу к совершенству указанием на сокровища небесные, несмотря на то, что убеждал его идти тем же путем, которым сам шел, подавая пример, пристрастная к богатству душа смутилась и опечалилась. сила слова и любви Христовой, приметно, проникала в сердце юноши: тяжело было ему расстаться с таким Учителем, не последовать наставлению Его, однако же он не нашел в себе довольно решимости победить свою страсть – и она увлекла его. опечаленный юноша отошел от Иисуса Христа, потому что, как объясняет святой евангелист, бе богат зело, – отошел, быть может, с тем, чтобы уже никогда не возвращаться. «великое имение не дозволило юноше стать последователем господа, и даже, в чем почитал себя преуспевшим, обратило в ничто» (прп. Ефрем Сирин).
Удаление юноши показало, что пристрастие к богатству для многих служит непреодолимым препятствием к достижению небесного Царства. Господь, посмотрев вокруг, заметил ученикам: како неудобь имущии богатство в Царствие Божие внидут! Аминь глаголю вам, яко неудобь богатый вни-дет в Царствие Небесное. «Богатство, – по выражению святителя Иоанна Златоуста, – само по себе не есть ни добро, ни зло, и смотря по людям пользующимся бывает иногда тем, а иногда другим»: «душе богочестивой, – по мысли святого василия великого, – богатство служит средством делать добро через любообщительность, а душе сластолюбивой и плотолюбивой оно обращается в пособие роскоши». слова господа поразили учеников; они ужаснулись строгости этого учения. тогда он с новой силою подтвердил сказанное: чада, како неудобь уповающим на богатство в Царствие Божие внити! Удобее бо eсть вельбуду сквозе иглине уши проити, неже бо-гату в Царствие Божие внити. «так тесен путь, ведущий в Царствие небесное, так богатство широко, обременительно и непоместительно!» (свт. Иоанн Златоуст). При этом спаситель воспользовался ходившим в то время в народе присловием для выражения чрезвычайной трудности или даже несбыточности какого-либо дела. слыша это, ученики пришли в крайнее изумление и говорили друг другу: кто убо может спасен быти? они сами были бедны и выражали недоумение не о себе, но о других людях, между которыми трудно было бы найти нестяжательных. Учитель небесной истины «кротким и тихим взором успокоил волнующиеся их мысли и разрешил недоумение» (свт. Иоанн Златоуст), «научая измерять дело спасения не человеческою немощью, но силою Божиею» (блж. Феофи-лакт). У человек, – он сказал, – сие невозможно есть, но не у Бога – у Бога же вся возможна – и невозможная у человек, возможна суть Ему.
Беседа с апостолами о воздаянии и притчи о делателях в винограднике
Мф. 19, 27–30; Мк. 10, 28–31; Лк. 18, 28–30
Требование, предложенное спасителем богатому юноше: оставив все, следовать за ним для достижения высшего совершенства, было исполнено ближайшими учениками Его. Призванные к апостольскому служению, они оставили и то немногое, что имели, покинули свои бедные хижины, свои занятия, своих сродников, словом, – все, что могло служить препятствием на избранном ими спасительном пути. велика была любовь их ко Христу, велики и жертвы, принесенные ими. Пользуясь удобным случаем, апостол Петр желал слышать от Учителя, какое они получат воздаяние за такое самоотвержение: се, мы оставихом вся и вслед Тебе идохом: что убo будет нам? По замечанию святителя Иоанна Златоуста, Петр предложил этот вопрос «вместо всей вселенной», – от лица всех истинных последователей Евангелия, а посему Господь, преимущественно ублажая апостолов, указал и на то воздаяние, которое ожидает всех верных последователей Его: аминь, глаголю вам: яко вы шедшии по Мне, в пакибытии, егда сядет Сын Человеческий на Престоле славы Своея, сядете и вы на двоюнадесяте престолу судяще обеманадесяте коленома Израилевома. «Престолы сии, – по толкованию святителя Иоанна Златоуста, – не означают седалища, но ту неизреченную славу и честь», которою апостолы будут превознесены перед другими последователями Христа. Этот суд произойдет в пакибытии, т. е. в обновленном бытии человека по воскресении, и будет соединен со страшным судом господа, которому Отец даде весь суд (Ин. 5, 22), так что апостолы будут орудиями, или подчиненными, частными действователями Его единого, всеобщего и верховного суда. они явятся самыми сильными обличителями неверия израильского народа: «иудеи были воспитаны в тех же самых законах и по тем же обыкновениям, и вели такой же образ жизни, как и апостолы; посему, когда они в свое оправдание скажут, что мы не могли уверовать в Христа потому, что закон воспрещал нам принимать заповеди Его, то Господь, указав им на апостолов, имевших один с ними закон и, однако же, уверовавших, всех их осудит (Мф. 12, 27)» (свт. Иоанн Златоуст). и те различные виды самоотвержения, которые более или менее обязательны для последователей Евангелия, не останутся без сторичного возмездия: всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села – имени Моего ради, сторицею приимет и живот вечный наследит. Никтоже есть, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, – царствия ради Божия – Мене ради и Евангелия ради – аще не при-имет сторицею, ныне, во время сие, домов, и братий, и сестер, и отца, и матерь, и чад, и сел, во изгнании, и в век грядущий живот вечный.
Такое удаление от всего, что дорого и любезно сердцу человека, для беспрепятственного служения Богу имеет свои степени и в высшем проявлении составляет особенный подвиг благочестия, наравне с девством и произвольной нищетою. стократное воздаяние за этот подвиг разумеется не чувственное и вещественное возмещение с лихвой утраченного, но та мзда многа (Мф. 5, 12), которая подается подвижникам благочестия еще здесь на земле – в предвкушении вечного блаженства на небесах. там, перед судом правды Божией, все окажутся такими, каковы на самом деле, так что мнози, мечтавшие о ceбе здесь высоко и считавшие себя первыми и достойными высших наград, будут последними, и люди смиренные, которые казались последними и никогда не выставляли на вид своих добродетелей, будут первыми. Притом, на весах Божественного воздаяния ценится не одна продолжительность духовного делания, а также усердие, ревность и всецелая преданность воле Божией: этими качествами и кратковременный подвиг приобретает в очах Божиих значение, уравнивающее его с подвигом целой жизни. возмездие в благодатном Царстве Христовом не подчиняется правилам человеческой расчетливости, но вполне зависит от суда Божия, проникающего глубины сердечные. Эту истину спаситель выразил с особенною силою в знаменательной притче, которая весьма внушительно говорила апостолам, призванным первыми к участию в Царстве Христовом, что это преимущество может быть утрачено самонадеянностью, превозношением и беспечностью. По обыкновению, образы для притчи заимствованы спасителем из круга предметов, знакомых ученикам Его по опыту жизни. Подобно есть Царствие Небесное человеку домовиту, иже изыде купно утро наяти делaтели в виноград свой. И совещав с делатели по пенязю на день, посла их в виноград свой. И изшед в третий час, виде ины стояща на торжищи праздны и тем рече: идите и вы в виноград мой, и еже будет правда, дам вам; они же идоша. Паки же изшед в шестый и девятый час, сотвори такоже. Во единый же надесять час изшед, обрете другия, стояща праздны, и глагола им: что зде стоите весь день праздны? Глагола-ша ему, яко никтоже нас наят. Глагола им: идите и вы в виноград мой, и еже будет праведно, приимете. Вечеру же бывшу глагола господин винограда к приставнику своему: призови делатели и даждь им мзду, начен от последних до первых. И пришедше, иже во единый надесять час, прияша по пенязю; пришедше же первии, мняху, яко вящше приимут, и прияша и тии по пенязю. Приемше же роптаху на господина, глаголюще: яко сии последнии един час сотвориша, и равных нам сотворил их еси, понесшим тяготу дне и вар. Он же отвещав рече единому их: друже, не обижу тебе: не по пенязю ли совещал еси со мною? Возми твое и иди: хощу же и сему последнему дати, якоже и тебе. Или несть ми леть сотворити, еже хощу, во своих ми? Аще око твое лукаво есть, яко аз благ есмь? Тако будут последнии перви, и первии последни: мнози бо суть звани, мало же избранных.