Ной был родоначальником рода человеческого после потопа и прообразовал Христа, Начальника новой жизни. «Ной, заключенный в ковчеге и деревом спасающий семена второго мира и ставший снова началом человеческого рода, – по выражению преподобного Иоанна Дамаскина, – прообразовал добровольно погребенного Христа, Который кровию, истекшею из ребра Его вместе с водою омыл грех, а древом крестным спас весь род наш и соделался начальником новой жизни и нового порядка».
«Вторым пришествием Христовым разрешится судьба последнего мира, подобно как в потопе разрешена судьба первого мира. Суд первого мира предвозвещен двумя пророками: Енохом (Иуд. ст. 14, 15) и Ноем (2 Пет. 2, 5); в последнем мире также являются два свидетеля Иисусовы, пророчествующие (Откр. 11, 3). Но как пророчество Ноя не обрело веры в слышавших и долгое время предсказываемый потоп водный настал неожиданно, так Сын Человеческий, пришедши, едва ли найдет веру на земли (Лк. 18, 8) и день огненного потопа приидет, как тать (2 Пет. 3, 3-10). Наконец, как первая кончина мира была только обновлением его, так и после грядущих времен последних явится новое небо и земля новая (Откр. 21, 1)» (свт. Филарет Московский).
Святой апостол Павел, прилагая к Иисусу Христу пророчественные слова Псалмопевца: Ты вси священник вовек по чину Мелхиседека (Пс. 109, 4; ср. Евр. 5, 6, 10; 6, 20), находит в лице Мелхиседека прообразование Христова служения: сей Мелхиседек, царь Салимский, священник Бога Вышняго, – первее убо сказуется царь правды, потом же царь Салимский, еже есть царь мира, без отца, без матере, без причта рода, ни начала днем, ни животу конца имея, уподоблен же Сыну Божию, пребывает священник выну (7, 1–3).
Изъясняя мысль святого апостола, блаженный Феодорит говорит: «Священное Писание представляет нам родословную Авраама и многих других патриархов, живших прежде и после него […] А у Мелхиседека не видно, по Писанию, ни отца, ни матери, ни рода; не упоминается, сколько времени он жил и когда достиг своей жизни. Посему-то апостол называет его человеком без отца, без матери, без причта рода, ни начала днем, ни живота конца имеющим, потому что в Священном Писании ни о чем этом не упоминается». Святитель Иоанн Златоуст также замечает: «Мелхиседек представляется не имеющим ни начала дней своих, ни конца жизни, не потому, чтобы он действительно не имел их, но потому, что неизвестно родословие его; слыша о Мелхиседеке безначальном и безконечном, не ищи в нем истины, но довольствуйся одним названием, а истину находи во Христе; то, что в Мелхиседеке было, как тень, на Иисусе Христе исполнилось, как истина. Так по естеству и так истинно». «Владыка Христос, – продолжает блаженный Феодорит, – без матере Он, как Бог, ибо рождается от одного Отца, без отца, как человек, ибо произошел чрез рождение от одной матери – Девы; без причта рода, как Бог, ибо рожденный от нерожденного Отца не имеет нужды в родословии; не имеет начала днем, потому что есть вечное рождение; не имеет конца животу, потому что имеет естество бессмертное. Посему апостол и уподобляет не Владыку Христа Мелхиседеку, но Мелхиседека Христу, ибо тот был образом Христа, а Христос есть истина образа».
В лице Сарры, рождающей Исаака, святой апостол указывает образ нового, вышняго Иерусалима, иже есть мати всем нам (Гал. 4, 26), т. е. Церкви обновленной и возвышенной воплощением Сына Божия. Впрочем, и другие черты истории Исаака предызображали Христа, так что, по замечанию преподобного Ефрема Сирина, он «во всем прообразовал собою Владыку». Рождению Исаака предшествовали предсказания, – рождению Иисуса Христа предшествовали обетования и пророчества Ветхого Завета; имя Исаака предначертано до рождения, равным образом и имя Иисуса (Лк. 1, 31); предсказание о рождении Исаака Сарра принимает с недоумением (Быт. 18, 13), – и благовестив о рождении Спасителя Дева Мария встречает вопросом: како будет сие? (Лк. 1, 34); Исаак есть единственный наследник в доме Авраама, – Иисус есть наследник всем в великом Доме Божием (Евр. 1, 2). В браке своем с Ревеккою Исаак изобразил, по толкованию святых Отцов, обручение Христу девы чистой – Церкви (2 Кор. 11, 2).
«Не хотел Авраам возлюбленному сыну своему Исааку взять жену из дщерей Хананейских, но послал своего раба в страну идолопоклоннеческую, чтобы он там нашел супругу Исааку; неугодно было Богу сочетать Христу синагогу иудейскую, но соединить с Ним духовно Церковь из язычников; в сем являются посредствующими верные рабы Божии – апостолы, слуги и строители таин Христовых». Кроме того, святой апостол Павел видит в Исааке образ Церкви Христовой (Гал. 4, 22–31).
В приключениях Иосифа есть такое сходство с состоянием уничижения и прославления Иисуса Христа, что святая Церковь и святые Отцы находят в них прообразовательное значение. «Образ Владычен подписуя Иосиф – вся терпит приснопамятный, во образ воистине Христов», читается в церковной службе; и еще: «Иосиф великий – подобие воистину Христово». Почитая Иосифа прообразом страждущего и прославленного Спасителя, Святая Церковь постановила вспоминать его при начале Страстной седмицы – в Великий Понедельник. Иосиф, первенец Рахили, любимый Иаковом более всех сынов (Быт. 37, 3), – Иисус – первенец Марии (Мф. 1, 25) и Сын Божий возлюбленный (3, 17). «Как Господь из Отчего недра, – говорит преподобный Ефрем Сирин, – послан к нам спасти всех нас, так и отрок Иосиф с отеческого Иаковлева лона послан был к братьям своим; и как жестокие Иосифовы братья, когда увидели приближающегося Иосифа, начали замышлять против него лукавство, хотя нес он им мир от отца, так и жестокосердые всегда иудеи, увидев Спасителя, говорили: действительно сей есть наследник, убием Его и наше будет все (Мк. 12, 7)». Иосиф по зависти братьев продается иноплеменникам, – Иисус также зависти ради (Мф. 27, 18) предается язычникам (20, 19) и продается за тридесятъ сребренников (26, 15). «Иосиф, – продолжает тот же святой Отец, – когда победил грех, заключается в темницу до времени принятия им венца, так и Господь наш, чтобы взять на Себя весь грех мира, полагается во гробе».