Сам Закхей, без сомнения, живее, чем кто-либо, чувствовал, что сделал для него Иисус, и был тронут до глубины души. не обращая внимания на ропот толпы, он весь был занят мыслью о том, как бы сделаться достойным своего гостя и ознаменовать присутствие Его в доме делом, вполне Ему угодным. Перед лицом святая святых нечистая совесть заговорила с особенною силою, и благоразумный мытарь, смягченный незримым веянием Божественной любви, стал иным человеком, – не таким, каким до сего времени все знали его. став перед Иисусом Христом с видом искренней решимости, Закхей сказал: Господи, се пол имения моего дам нищим, и аще кого чим обидех, возвращу четверицею. По обычаю раввинов, никто не был обязан давать в милостыню более пятой части своего имущества, а по закону Моисея – только уличенный на суде должен был возвратить похищенное вдвое и вчетверо (Исх. 22, 1, 4), в случае же добровольного признания – с добавлением к похищенному лишь одной пятой доли стоимости (Чис. 5, 7). Закхей понимал, что перед ним не учитель правды законной, а Провозвестник Евангельской благости, а посему, входя, так сказать, в дух Его, обещал сделать более того, чего требовал обычай или что предписывал ветшающий закон. такое усердие, превышавшее требования долга, свидетельствовало об искренности обращения Закхея и подвигло Человеколюбца господа изречь слово утешения и ободрения не только ему, но и всем домочадцам, разделявшим покаянные чувства своего домовла-дыки: днесь спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть, – истинный сын отца всех верующих, ходяй в стопах веры (Рим. 4, 11, 12), которою древний патриарх издали (Евр. 11, 13) видел день Христов и возрадовася (Ин. 8, 56). При этом Господь не оставил без наставления и тех, которые роптали на сближение Его с мытарем. он говорил им те же слова, в которых еще прежде высказал, что спасение погибающего человека есть главная цель пришествия Его в мир (Мф. 18, 11): прииде бо Сын Человечь взыскати и спасти погибшаго. событие в доме Закхея должно было служить полезным уроком и важным предостережением для всех, разделявших образ мыслей книжников и фарисеев. надмеваясь внешнею праведностью по букве закона и самоизмышленным преданием и погрязая в неверии во Христа спасителя, они воочию убеждались, что смиренные мытари и грешники упреждали их в Царстве божием (Мф. 21, 31).
По преданию, Закхей впоследствии был первым епископом кесарии Палестинской.
Притча о десяти минах
Лк. 19, 11–27
Находясь в доме Закхея, Господь Иисус Христос восхотел рассеять и те мечтательные ожидания, которые народная молва соединяла с именем Его. от этих ожиданий не свободны были даже ближайшие и доверенные ученики Его, как это обнаружилось в просьбе сынов Зеведеевых (Мк. 10, 35–37). Думали, что скоро должно открыться во всей силе и славе земное царство Мессии: рассчитывали, что это открытие, вероятно, последует с пришествием Иисуса Христа в Иерусалим. с приближением к святому городу, в такое время, когда там собрались представители иудейства из разных стран света, мечты о всемирном владычестве Мессии делались с каждым днем живее и заманчивее для спутников Иисуса Христа. надлежало приготовить их к наступающим событиям, очистить понятия их, по возможности, от всего лишнего и указать истинный смысл того, что они увидят в Иерусалиме.
Приточные образы, в которые Господь облек свою речь, были заимствованы из современных событий и знакомы народу. когда архелай, по смерти своего отца ирода, отправился в рим к кесарю августу для исходатайствования себе царского достоинства, иудеи, зная жестокий нрав его, через особое посольство из пятидесяти выборных просили кесаря не утверждать его в искомом сане. но вскоре оказалось, что хитрый и льстивый четверовластник достиг своей цели и, несмотря на противодействие иудеев, получил царский скипетр. все эти обстоятельства, памятные слушателям Иисуса Христа, он соединил в притче, представляющей под внешнею оболочкою краткое изображение судьбы духовного царства Его.
Человек некий добра рода иде на страну далече прия-ти себе царство и возвратитися. Призвав же десять раб своих, даде им десять мнас и рече к ним: куплю дейте, дондеже npииду. И граждане его ненавидяху его и посла-ша послы вслед его, глаголюще: не хощем сему, да царствует над нами. И бысть, егда возвратися приим царство, рече пригласити рабы mии, имже даде сребро, да увесть, какову куплю суть сотворили. Прииде же первый, глаголя: господи, мнас твоя придела десять мнас. И рече ему: благо, рабе добрый, яко о мале верен был ecu, буди область имея над десятию градов. И прииде вторый, глаголя: господи, мнас твоя сотвори пять мнас. Рече же и тому: и ты буди над пятию градов. И другий прии-де, глаголя: господи, се мнас твоя, юже имел положену во убрус, боялся бо тебе, яко человек яр ecu: вземлеши, его-же не положил ecu, и жнеши, егоже не сеял ecu. Глагола же ему: от уст твоих сужду ти, лукавый рабе! Ведел ecu, яко аз человек яр есмь, вземлю, егоже не положих, и жну, егоже не сеях: и почто не вдал ecu моего сребра купцем, и аз пришед с лихвою истязал бых е? И предстоящим рече: возмите от него мнас и дадите имущему десять мнас. И реша ему: господи, имать десять мнас. Глаголю бо вам, яко всякому имущему дастся, а от неимущаго, и еже имать, отымется от него. Обаче враги моя оны, иже не восхотеша мене, да царь бых был над ними, приведите семо и изсецыте предо мною.