Не Давид, не цари иудейские, не плотник Иосиф с девой Марией, не мифические Иаков и Осия были предками, родителями и братьями Иисуса! Восточные боги-спасители — вот подлинные предшественники и родные братья Иисуса Христа.
Как и всякая другая система! Запомним это. Как культы Диониса, Озириса и Геракла, которые, естественно, тоже должны были иметь историческую исходную точку! Какова, однако, была эта исходная точка? И кто был человек, основавший эти культы? Разумеется, никакого основоположника у них не было, если не считать школы или группы, которую можно было бы назвать коллективным основоположником: в этих культах мы имеем дело с очень длительным процессом развития первоначальных простых форм религии. Если, однако, мы таким образом отвергаем существование, а мы это делаем, этих псевдоисторических Дионисов и Озирисов, то почему мы должны признать историчность Будды и Иисуса? Может быть мы должны признать, что и за мифическими образами Озириса и Диониса скрываются теряющиеся в тумане времен лики живых людей, которые были основателями известной культуры, за что и были впоследствии почтены соответствующим ритуалом?
Могут ответить на это, что такая гипотеза им рыба ни мясо. Она мол, беспредметна, она не действует на нас, тогда как личности Будды и Иисуса, напротив, производят на нас сильное впечатление. Однако, разве это впечатление сильнее, чем то, которое производили на верующих в древние времена рассказы об Озирисе и Аттисе, а в современной Индии мистическое учение о Кришне? Не зарыта ли здесь собака просто в известном психическом предрасположении? Разве реальность основателя религии Будды более очевидна, чем историчность проповедника Кришны?
Если мы будем продолжать наш анализ, то мы придем к следующему обобщению: всегда, когда мы сталкиваемся с древними по своей внешности сообщениями о мнимом основоположнике какой-нибудь действенной религии, какого-нибудь жизненного и связного морального учения, у нас появляется тенденция считать его за реальную личность, даже когда он вообще-то является полумифическим существом.
Именно поэтому многие и теперь еще цепляются за личности Моисея, Заратуштры и Будды. А так как миф о Дионисе и Озирисе потеряли свою действенность и жизненность для этих людей, то они и отвергают идею историчности этих основателей религий. Если бы легенда об Иисусе дошла до нас исключительно в форме апокрифических евангелий, которые сообщают о чудесах, не приводя ни одного морального поучения, то она ни в коем случае не могла бы ныне удержать свое теперешнее место в сознании образованного человека: а между тем сколько таких образованных людей, которые верят в чудеса канонических евангелий? Только нравственное учение евангелий, не говоря, конечно, о простой силе привычки или о партийной предвзятости, продолжает питать веру в историчность евангельских сообщений.
Совершенно ясно, конечно, что вообще-то наличность такого нравственного момента в каком-нибудь культе вовсе не является достаточным основанием для веры в историчность мнимого основоположника этого культа. Много совершенно явно выдуманных притч и поучений приписано было, например, царю Соломону, который, впрочем, мог представлять собою историческую личность; такая же история могла случиться с дохристианским богом-Иисусом Рассказ о возвещении израильскому народу 10 заповедей — тоже совершенно явный миф. Ведь бывают мифы доктринального, учительного характера, как и мифы исторические Даже ортодоксальный ученый мир допускает возможность позднейшего проникновения в текст нового завета доктринального мифа, хотя бы в случае с «тремя очевидцами»[17]. Умеренно ортодоксальная критика идет настолько далеко, что она признает мифом знаменитое место: «Ты — Петр камень; на этой скале созижду я церковь свою»[18]. Научная критика идет еще дальше и признает мифическими все проповеди и притчи 4-го евангелия, а ведь всего только одним поколением ранее проповеди эти производили яркое впечатление особенной убедительности на обоих Арнольдов, отца и сына. Где же, однако, логический предел подобного анализа? Тщательное исследование обнаруживает даже в «Нагорной проповеди» мозаику из гномических[19] изречений многих моралистов, а «Отче наш» после сравнительного исследования оказывается молитвой явно дохристианского происхождения. На какой же точке нашего анализа можем мы, наконец, считать, что достигли до твердого биографического фундамента?
17
Деталь о трех очевидцах «преображения» Иисуса — Петре, Иоанне и Иакове заимствована из ветхого завета, где рассказывается об Аароне, Нагабе и Авигу — очевидцах преображения Моисея (Исх., ХХ1У, 13).
18
На этом-то мифическом изречении католические попы пытаются основать претензии римского папы, как «наместника Петра», на роль главы христианской церкви.
19
Гномические изречения или гномы—краткие, но меткие и выразительные афоризмы и парадоксы, бывшие когда-то излюбленным видом литературного творчества на Востоке. Авторы таких изречений назывались гномистами. Многие апокрифы и канонические книги ветхого завета («Притчи Соломона», «Экклезиаст», «Премудрость Соломона» и т. д.), являются ничем иным, как сборниками гном или гномических изречений.