3. Гипотетически вполне возможно, что христизм, т. е. раннехристианский культ Иисуса Христа, имел какую то отдаленную связь либо с дохристианским культом солнечного бога Иисуса, либо с загадочным Иисусом бен Пандира, сыном «плетельщицы волос» (Haar — flechterin) Марии, о повешении которого за ересь упоминается в Талмуде, либо с каким-нибудь из многих Иисусов, выступавших в роли претендентов на звание мессии, но несомненно во всяком случае то, что такого человека, какого рисуют нам евангелия, никогда не существовало.
Всякий, кто внимательно приглядывается к мировоззрению современного общества, признает, что исторический Иисус пользуется гораздо большим обаянием у человека, знакомого с действием пара и электричества, чем Иисус религии. Только юродивые, невежды и сознательные шарлатаны продолжают верить и провозглашать, что Иисус был сыном божиим, господом, вторым лицом троицы; что он родился от девы Марии; что он воскрес на третий день и т. д.
Нормальный же здравомыслящий человек, хотя бы элементарно грамотный, быстро оценивает смысл этой поповской дребедени, когда узнает, что и фригийский бог Аттис родился от девы Кибелы, зачавшей от миндалины; что и сирийский бог Адонис был «господом»; что и эллинистический бог Дионис воскресал не один, а несколько раз и т. д.
Зато вот с историческим Иисусом дело обстоит гораздо сложнее.
Ведь существовал же Магомет или Конфуций! Почему же не мог существовать и странствующий проповедник Иисус из Назарета, который произносил проповеди, приписываемые ему в евангелиях?
Ведь рядовой человек, хотя бы и хорошо грамотный, вовсе не искушен в критике первоисточников, а раз такие авторитетные люди, как граф Лев Толстой, (величайший ханжа и реакционер 19-го века), и бесчисленные профессора, изгрызшие тысячи древних рукописей, в один голос заявляют, что такой проповедник Иисус, любвеобильный, благостный духом и кроткий сердце, — существовал, то почему бы не поверить этому и обывателям.
Больше того: нередко люди, обуреваемые, не в пример графу Льву Толстому, самыми добрыми намерениями, пытаются изобразить Иисуса, как защитника угнетенных и эксплуатируемых, как прямого предшественника социалистического движения.
В наши дни в Индии, делающей неимоверные усилия, чтобы освободиться от гнета английского империализма, даже распространяются плакаты, на коих изображены тов. Ленин, ирландский национальный герой Мак Суинни, вождь индийского национального движения Махатма Ганди, Лев Толстой и... Иисус Христос!
Несомненно индийские националисты совершенно искренно считают Иисуса Христа символом общечеловеческого освобождения.
А между тем именно этот культ исторического Иисуса в тысячу раз вреднее Иисуса религии.
Кого может теперь всерьез убедить культ «сладчайшего сердца» Иисуса, Иисуса чудотворца и богочеловека?
А вот культ Иисуса, проповедника освобождения угнетенных, может еще многих сбить с толку!
Ибо культ проповедника Иисуса контрабандой протаскивает и непротивление злу насилием, и самоусовершенствование личности, и покорность властям предержащим, и отречение от суетного мира, и всяческий анархо-индивидуализм!
А насколько все это разлагает, принижает и обессиливает трудящиеся массы, показывает история хотя бы того же многомиллионного индийского населения, которое в течение веков несло на себе ярмо ничтожно численной английской христианской колониальной армии.
Атеисты, разумеется, не стали бы отрицать существование Иисуса, рассудку вопреки, наперекор стихии.
Если бы научная историческая критики, лишенная всяких задних мыслей, признала бы, что такой Иисус существовал, то атеистам пришлось бы признать существование исторического Иисуса, как они признают историчность Магомета и Конфуция.
Но ведь тогда перед нами был бы реальный человеческий образ, который нельзя было толковать и вкривь, и вкось, и использовать, как угодно.
Ведь никто теперь не станет проповедовать культ религиозного учителя Магомета, личное обаяние коего теперь равно нулю. Ибо Магомет-реальная историческая личность, сын определенного века, определенного быта, определенного социального строя.
А вот Иисус евангелий является призраком и поэтому всякий, кому не лень, облекает его в такие формы, какие ему заблагорассудится. В конце XIX века знаменитый французский врач Бине Сангле в своем любопытнейшем труде «La folie de Jesu», на основании клинического подхода к евангельским рассказам, изобразил Иисуса душевно-больным человеком, родившимся в условиях тягчайшей наследственности, ибо, по мнению Бине Сангле, только люди с тяжелой наследственностью склонны к таким религиозным экстазам, бредовым внушениям и т. п., какие описаны в евангелиях.